И этот маленький подвижный вихрь все-таки утянул Си'лэ куда-то в недра общежития.

Лэри, Марья и Пантелеймон тихонько похихикали, представив «доброго дядю гоблина», который сейчас просто так, без бумаг, будет выдавать казенное имущество. Но в обаянии и пробивной силе Миранды даже не сомневались. Так же, как и не сомневались, что этот студент уже точно не станет изгоем в их академии.

Лэри ушел готовиться к распределению, надо было еще раз проверить бумаги и речь ректора.

Марья и домовой остались одни за столом.

— Ну что, Мария Спиридоновна, готова к новым студентам? — подмигнул ей домовой.

— Нет, Пантелеймон, не готова совсем. Но ты ведь мне поможешь?

— Да легко! Это тебе не выусня обихаживать. Ключи раздашь — и пусть себе живут. — Он потянулся за плюшкой. — А если ты еще и какое веселье развлекательное им напридумываешь, то нам вообще все обзавидуются!

— А знаешь, и придумаю! — Марья вдруг решила, что некроманты не могут быть скучными, и так профессия не сахар и не мед. — Мы станем самым дружным, веселым и жизнерадостным факультетом! Пошли занимать места на распределении.

— Так ведь рано еще? — удивился домовой.

— Вот и хорошо! Мы в уголочке сядем, чтоб приходящих было видно, и всех рассмотрим!

— Ого! Это ты хорошо придумала. Когда толпа-то соберется, вообще ничего непонятно будет.

И они, довольные друг другом, пошли к главному корпусу МАСМ.

Распределение по факультетам проходило в Большом зале. Как объяснил Марье домовой, там проводились все крупные мероприятия академии: балы, соревнования, распределения, общие собрания и смотры. Зал настраивался ректором на соответствующее мероприятие и потом, если была необходимость, дополнительно украшался. Сейчас, на распределении, он выглядел как обычный большой актовый зал: ряды кресел и сцена со столом и стульями для распределительной комиссии.

Марья с домовым уселись с краю, подальше от входа и не очень далеко от сцены.

Наблюдать за входящими будущими студентами было довольно интересно. Кто-то старался устроиться поближе к сцене, кто-то забивался на самую галерку. Формировались группки и кружки, подтягивались шумные компании и робкие или независимые одиночки. Самую пеструю и оживленную группу составляли разряженные девицы, столпившиеся у самой сцены. Они сбивались в компании по какой-то только им понятной иерархии, высокомерно поглядывали друг на друга и окружающих, щебетали, картинно закатывали глаза и пытались кокетничать с находящимися неподалеку хорошо одетыми и не менее напыщенными юношами. Отдельно собирались представители других существ, впрочем, и там было какое-то разделение по группам. Одиночки или гордо стояли в толпе, выделяясь своим видом, или старались забиться в уголки, чтобы быть незаметными.

Пустошника Мария Спиридоновна увидела сразу. Фигура, закутанная в несколько слоев материи, с белесыми, тускло светящимися из-под накинутой на голову ткани глазами, привлекала многочисленное внимание. Впрочем, подпирающая стену у входа черно-серая огромная глыба, лишь отдаленно напоминающая человека, притягивала внимание не меньше. Кто это был, не знали ни Марья, ни Пантелеймон.

Зал постепенно наполнялся. Пантелеймон рассказывал Марье о тех или иных расах, про которые знал, и о работающих здесь, но пока еще незнакомых ей преподавателях и комендантах. В общем, они отлично проводили время до церемонии за беседой.

Их декан и природница поднялись к столу на сцене, даже не обратив внимания на окружающих, настолько были заняты обсуждением чего-то. Декан артефакторов подошел поздороваться, и Марья тут же ощутила чей-то пристальный взгляд. Обменявшись с вампиром любезностями, покосилась в сторону.

На нее с неприкрытой враждебностью смотрела ухоженная сухопарая дама средних лет. Ее довольно миловидное лицо портило кисло-презрительное выражение. Цвета одежды принадлежали бытовому факультету, впрочем, стоящая рядом с ней домовушка тоже была одета в те же цвета. Домовой проследил за тем, куда посмотрела Марья.

— Это комендантша бытовиков. Какая-то там баронесса. Считает, что все без титула — просто пыль под ногами. Она, кстати, давно на декана артефакторов глаз положила! Он у нас целый маркиз! И еще очень состоятельный. К тому же вампир, у них после свадьбы с короткоживущими какой-то ритуал проводится, чтобы жизни уравнять. Она вон даже худеет все время, у вампиров сейчас мода на худых. Только декану она совсем не интересна. Она, кроме нарядов, интерьеров и драгоценностей, ничем больше не интересуется. Хотя еще, может, сплетнями.

Нетрудно было теперь понять, чем была вызвана направленная на Марью неприязнь. Хотя, по мнению Марии Спиридоновны, было просто смешно ревновать из-за вежливого внимания мужчины к пожилой женщине. Привыкнув думать о себе в рамках земных мерок, она не замечала, насколько окружающие ее долгоживущие существа по-другому к ней относятся. Тот же завхоз считал ее чуть ли не девчонкой. Да и выглядеть она стала гораздо свежее. Морщинки никуда не делись, но цвет лица стал ровнее, и пигментные пятна исчезли. Здоровье не беспокоило, и двигалась она сейчас уже не с бережливой осторожностью пожилого человека, а вполне нормально и активно.