— Ниле, дорогая, это ты нафеячила? — хриплым от волнения шепотом спросила Марья.

Ниле не ответила, в ступоре глядя на миниатюрную копию себя, только в мужском варианте.

— Это я сам, сам решил. Это не Ниле, — немного запинаясь, будто слова давались ему с трудом, ответил, ну, наверное, первый в мире фей.

— А я ведь собирался рассказать вам о гррохах! — смог наконец высказаться Лэри. — Только до сих пор было не известно, что они могут изменять параметры воплощения. Это единственный, и надеюсь, что такого больше не произойдет.

И Лэри все-таки рассказал о гррохах, ткнув для наглядности в серо-черную кучу у стены. Как оказалось, гррохи — вид зеркальных морфов. Они двуипостасные, но не могут меняться по желанию. Ипостась они меняют, точнее, говорят, что находят, в период перехода из детского во взрослое состояние. Зеркальные они потому, что, выбрав облик любой расы, которая понравится, перевоплощаются в нее на генетическом уровне и на всю жизнь. Все в мире считают, что эта раса создана, чтобы не вымерли остальные. Узнать, что живешь с гррохом, можно, только если он сразу скажет или после рождения детей. Дети рождаются с признаками разных рас, которые то проявляются, то исчезают и меняются на новые. Когда ребенок начинает понимать свою непохожесть, ему объясняют, что стать он может кем угодно, но только раз в жизни. Обычно дети «зеркалят» своих родителей и процесс занимает пару дней. Окукливание в гуманоидную глыбу с последующим вылуплением.

Эм был сиротой, и, видимо, родня не очень хорошо к нему относилась, поэтому он не вылупился после окукливания. Застрял. А еще проявился сильный некродар, видимо от стресса. Сказка Марии Спиридоновны и огромное желание Ниле иметь настоящего братика дали толчок к странным изменениям. Видимо, ребенок родился мальчиком и, хоть у фей мальчиков нет, сумел совместить генотип феи и мужской пол. Он точно не чистокровная фея по генотипу, а полуфея. Интересно, кем были родители, от кого мужская половинка в наследственности?

— Меня больше интересуют юридические проблемы в связи с этим прецедентом, — почесал крылом за ухом профессор Кронов. — Академия уже взяла его под защиту и заключила договор об обучении, но теперь могут вмешаться феи и, возможно, не только они.

Вокруг Ниле тут же закружился пепельный выброс ее магии:

— Он измененный, как и я! Они меня выставили, значит, и его не получат! Это мой брат и моя семья! — Темные провалы глаз разозленной феи сочились чернотой.

— Ниле, успокойся! Никто никого не заберет! — громко и внушительно высказалась Марья. — Нет таких прав, чтобы из семьи забирать. Где одна внучка, там и внучек! Лети сюда, хлопец, пока твоя сестренка тут бед не натворила. Внуком будешь?

— Э-э-э, буду. — Растерявшийся фей завис рядом с Марией Спиридоновной. — А как это?

Мигом подлетевшая фейка стряхнула с себя весь пепельный вихрь. Нетрудно догадаться, что и вторая рука бабушки Маши обзавелась татушкой на ладони.

— Ниле, а если еще вдруг кто появится? — усмехнулась она.

Фейка пожала плечами:

— Ну, во-первых, мы должны одобрить! А во-вторых, ты же вон какая большая, места много!

Марья только растерянно открывала и закрывала рот, как выброшенный на берег карасик. Вот ведь крылатая мелочь, внучка-жучка, прости господи. Это, выходит, и одобряют они, и места на ней завались!

Эм одернул свою сестренку:

— Бабушка старшая! Решать будет она!

Ниле ойкнула и, поняв, как была не права, залепетала слова оправдания.

Ну простила, конечно, засранку, списала на перенесенный стресс. Но запомнила, запомнила! С подростками лучше не расслабляться, упустишь — потом не вернешь авторитет!

Мария Спиридоновна оглядела притихших студентов и, как ни странно, профессоров. Разрядил атмосферу жалобный стон завхоза:

— Это ж опять комплект формы переделывать! Азалия меня убьет!

И в диссонанс ему прозвучало:

— Азалия, женщина моей мечты!!!

Вскочивший пустынник вытянул из одежды черепушку и, тряся ее за шнурок, объяснял присутствующим, что это не он.

Опять смеялись все, и на такой позитивной ноте решили расходиться. Еще раз напомнив всем, что выход некромантов в бальную залу должен быть суперэффектным, Марья цапнула Лэри и Шныря за рукава. Ректору-то надо было доложить, и второго спального места для фея нет!

Студенты спали, декан артефакторов, не заморачиваясь, скопировал в дереве фейскую мебель и обещал большой фейский «Барби-дом» на пять спален. Как он пошутил, вдруг еще феи размножатся! За что был чуть не побит полотенцем и выгнан из комнаты. Хохотнув и подкрутив усы, он направился к себе.

Дверь в комнату подглядывающей в щелку демоницы тихо затворилась. Она, довольно улыбаясь, думала, как завтра взбесится Урсулия. Лейла ведь скажет только правду: поздно вышел от Марьи, довольный, усы крутил. А зачем он к ней так поздно приходил, говорить не надо, она этого знать не знает!

Марья же засыпала в хорошем настроении. Завтра у нее первый в жизни бал! Она чувствовала себя почти Золушкой, ну или, на худой конец, крестной феей. Ведь на бал она собирала целую группу некромантов, а не одну добрую замарашку. И только одна мысль где-то на периферии засыпающего сознания снедала любопытством. Зачем лич утащил шкуру грроха?