Лотта ничего не ответила, только тихо хихикнула и быстрым движением поменяла свою пустую тарелку на почти нетронутую тарелку Андри.

— А с этим ты тоже побежишь к монахам, да? — язвительно заметила Шарлотта, в сущности, куда более заинтересованная едой, нежели доказательством своей правоты. Андрайн могла бы возмутиться, и Кароль хотела, чтобы она возмутилась. Но на проверку негласный лидер отряда оказалась такой же бесчувственной, как и раньше. Чуть помотав рыжими кудрями, она бросила:

— Ты потому и жрешь много, что постоянно занимаешься самодеятельностью, — ответила она, — Прекрати тратить время на всякие глупости и есть при каждом удобном случае, а то превратишься непонятно во что.

— Это начинает мешать заданию, — добавила Андрайн мысленно.

С ложкой во рту светловолосая Шарлотта обернулась к подругам, ища поддержки. Она и так не годилась для «основного сценария», об этом напрямую сказал архиепископ. Потому ее оставили здесь на правах агента поддержки, а значит, именно она, а вовсе не Чарли, была кандидатом номер один в расход. И именно Лотта думала каждую минутку, как помочь своим сестрам. Но их лица не могли выдать скрытых эмоций, а те, что могла прочитать одна, могла прочитать и другая. Они признавали авторитет Андрайн, не установленный монахами, но заложенный Создателями. Или по крайней мере делали вид, как делала вид Кароль, с осуждением глядя на блондинку и выговаривая одними губами «свинья». Внутри у нее появилось очень странное, совсем незнакомое ощущение. Она поступала единственно правильным и рациональным образом, но то, что отвечало за эмпатию, орало о фальшивости всего этого и требовало заступиться за младшенькую, еще вчера бывшую для них едва ли не обузой.

Разговор зашел в тупик, и несколько минут спустя они вышли во двор. Шарлотта чуть-чуть отставала от основной компашки, словно пребывала в своих мыслях. Ее глаза были пусты, как и раньше, и в них не видно ничего, что вызывало бы опасения — скорее жалость. Иногда она оборачивалась и долго, невразумительно смотрела куда-то в сторону, пока кто-то из девчонок не окликал ее.

— Меня беспокоит слежка, — прокомментировала свои наблюдения Лотта. Кароль ойкнула вслух, обеспокоенная тем, что ей предстоит сделать. Если бы задание состояло в том, чтобы незаметно что-то где-то оставить, то толпой они могли бы сделать подобное. Скорее всего. А здесь факт передачи будет практически невозможно скрыть.

— Мы с тобой, — Андрайн стиснула ладонь Кароль, улыбнувшись. Та кивнула в ответ. Казалось, это обычный жест поддержки среди сверстниц, но не тут-то было.

Группа весело двинулась по парку. Сначала им приходилось изображать бодрый разговор ни о чем, но очень быстро девочки заигрались и начали всерьез говорить о том, что заставляло их волноваться. Санни, отличающаяся яркой внешностью, рассказывала о внимании со стороны юных послушников. Кароль беспокоилась насчет того, что с ними может случиться, и рисовала у всех картинки сродни «вот если бы мы вернулись домой…» Лотта говорила мало, но в меру сил старалась поддержать сестер легкими прикосновениями. Ее общение было значительно менее вербальным — и неудивительно, Андрайн постоянно пыталась ее задеть. По всей видимости, она ждала какой-то другой развязки с Чарли.

Кароль понимала: если бы Чарли неожиданно вернулась раненой, то попала бы в цепкие лапы медиков. А это недопустимо. Если бы Чарли вернулась и вовсе неповрежденной, это вызвало бы слишком много вопросов. Фальсифицировать чудо? Слишком опасно. Поэтому вывод сестренки из игры стал единственно возможным решением.

— Это, мелкие, у меня все заряжено! — передал Карлос.

Кружащаяся по саду группа бодро подлетела к одной из стен. Дальше все прошло как по сценарию. Кароль выудила «носок» и бодро метнула в Андрайн. Та поймала и перепасовала Лотте. Лотта с неслышным комментарием «разве это было необходимо?» пропустила подачу получила носком в нос, упала на траву, а после взяла его и понюхала. Как и следовало ожидать, никакой органической вони не чувствовалось. «Принцессы не потеют». Кароль, тем не менее, едва заметно смутилась.

Импровизации продолжались около минуты. Носок летал все выше, а Кароль будто бы случайно приближалась по газону к стене. В какой-то момент она неудачно приняла подачу, прыгнув и с силой толкнув кончиками пальцев тряпичный мячик. Тот взметнулся вверх и перелетел через стену. Девочки разом взгрустнули и уставились на стену, словно думая перемахнуть через нее.

— Молодец, Кароль, — тут же отозвалась Андрайн.

— Судя по суете у ворот, кто-то бежит поднимать… — предупредительно заметила Шарлотта, после сказанного повернув голову в ту сторону.

— Зачем? — поинтересовалась Кароль, метаясь между мыслями об испорченности и благородстве человеческой натуры.

— Попробую разузнать, — буркнула она, словно назло Андрайн говоря голосом. Пусть и негромко.

— Карлос, у вас все в порядке? — не выдержала Кароль.

— Да. Носок получил. Вроде все чики-пуки.

— Вас может кто-то преследовать, — девочка сложила два и два.

— Хреново. Тогда пока, — бросил собеседник в ответ.

Кароль в наигранно удрученном расположении духа вернулась на тропинку. Остальные за ней, без переживаний. Девочки еще немного подурачились по поводу недавнего инцидента и пошли по своим кельям. В сумерках их выходка оказалась замеченной, и это не могло не бросать тень на их эффективность и маскировку. Хотя, если подумать, вылетел детский носок… что в этом необычного?

Шарлотта задержалась в саду, наблюдая за воротами на случай, если кто-то из святых братьев вернется с носком. Кароль в это время добралась до кельи, все еще беспокоясь о случившемся. Она предполагала, что сестры окажутся достаточно бдительными, и что Лотта задержалась не зря.

Неожиданно передатчик Карлоса отключился.

Следующие шесть минут Кароль провела в тревоге, сидя на кровати в темной комнате и не находя себе места. Она попыталась связаться с сестрой, но та, по-видимому, отключилась вслед за координатором. И это заставляло нервничать только сильнее. Девочка отчаянно рвала эфир, пытаясь достучаться хоть до кого-то, но никто не отвечал.