— Благодарю. На столик.

— Вам нужна будет еще моя помощь? — уточнила камеристка, выполнив приказ.

— Нет, можешь быть свободна. Я справлюсь со всем самостоятельно, — с теплой улыбкой ответила Лиретта, подумав о том, что Этель могла порядком устать за день и ей необходим отдых.

— Доброй ночи, госпожа, — камеристка поклонилась, бросив колючий взгляд на Лири, и вышла, неожиданно громко хлопнув дверью.

«Что это с ней?» — удивленно спросила Лиретта, садясь за столик и снимая железный колпак с ужина.

Прикрыв глаза, она втянула носом тончайшие ароматы свежезапеченого мяса, сочных фруктов и отварного картофеля.

«Не любит она тебя, неужели не видишь?»

«Не любит? Но почему? Я же не…»

«Вот именно поэтому. Что ты за госпожа, которая общается с прислугой, словно с фарфоровой куклой. Так себе госпожа. Я же уже говорил. Так, что это у нас тут! Апельсин и ветчина мои!»

«А ты съешь?» — с усмешкой спросила Лиретта, откладывая ужин Унами на отдельную тарелку.

«А ты оставь. Доесть за мной всегда успеешь!»

Лиретта фыркнула и приступила ко второй попытке поужинать. На этот раз успешной. Она поглядывала на Унами, который попеременно грыз то дольку апельсина, то ломтик мяса, довольно причмокивая, и думала о том, что их научили многому, но не тому, как ведут себя благородные леди. Конечно, можно списать все на то, что обычно прикрытием были истории девушек из низших или купеческих слоев, но почему допустили такой жуткий пробел в знаниях? Неужели никому до нее не приходилось играть роль леди? Да быть этого не может!

«Просто остальные не такие трусихи, а еще занимаются этикетом самостоятельно. Это тебе больше по вкусу пришлись единоборства. И как ты умудрилась не вымахать в угловатую дылду с бугрящимися мышцами? Вот уж где загадка», — прокомментировал Унами.

«Эх… вот был бы ты раньше такой умный, посоветовал бы читать больше книг. И я бы не надеялась на тебя, а пропадала в библиотеке. Заодно и бледность аристократическую приобрела».

«Ну… тут уж ничего не поделаешь. Ну да ладно, пару лет в роли компаньонки Вейлума, и твоя кожа будет такая же, как и снег. Заодно и манер наберешься».

«Уна…» — тяжело вздохнув, ответила Лиретта.

«Ну что не так?»

«Он предложил мне быть его спутницей…»

«И в чем проблема? Вы постепенно сближаетесь. Ты прекрасно справляешься со своей работой», — летучий мыш ненадолго оторвался от куска ветчины и посмотрел на хозяйку глазками-бусинками.

«Не знаю… Наверное, будь я просто шпионкой рядом с ним, это воспринималось бы намного легче. А так… А так складывается впечатление, что мои чувства пытаются заменить на контракт проститутки. Не очень-то приятно».

«Откуда такие мысли? Слушай, если бы ему была нужна шлюха, он бы нанял ее в известном месте. Неужели ты думаешь, что продажные женщины поголовно тупые и страшные? Многие из них могут дать фору Императрице, поверь мне. Ну… разве что одеваются попроще. Тут дело явно не в том, о чем ты думаешь».

«А в чем?»

«В том, что ты ему интересна. Зачем ему тащить с собой девушку из провинции? Нет других причин», — хмыкнул Уна.

«Хочу верить. Ладно, надо выспаться. Завтра важный день».

«Это еще какой?»

«Буду сопровождать Рика на сделке. Надо быть на высоте. Ведь я его спутница».

Лиретта немного покатала вино на языке, отставила бокал и ушла готовиться ко сну. Последняя мысль была весьма здравой, почему бы ей не следовать? Тем более, когда в окно так убаюкивающе стучит дождь.

Хвост двадцать седьмой.

Успокоиться

Логан тихо подошел к двери. Наученный горьким опытом сослуживца, он прикрыл глаз тонким ударопрочным стеклом и заглянул в замочную скважину. Вдоль края видно, что на кровати, вроде бы, кто-то лежит и даже двигается. Отметая единственный вариант, при котором внезапное вторжение могло бы выйти ему боком, Дрейк резко вставил ключ и повернул его.

Он вошел внутрь и бросил беглый взгляд на кровать. Больше в комнате никого, а вот под одеялом кто-то копошился.

«Нельзя слишком долго пялиться!»

Отсчитав до трех, он щелкнул выключателем. Этого хватило бы нормальному человеку, чтобы осознать, что юная послушница устроилась в постельке и ничем не светит.

Огонек в лампе начал медленно разгораться. За это время Дрейк успел увидеть немало того, что другой счел бы не более чем игрой воображения. Размытые зеленые огоньки, пляшущие по постели, судорожные движения, попытка сесть и, что немаловажно, складывалось такое впечатление, словно юная послушница делает это все в обнимку с подушкой. Однако подушка была при этом у нее за спиной. И еще какое-то резкое движение, словно чуть блестящая рука подкроватного монстра высовывается из-под кровати и утаскивает лишнюю пару туфель.