– А я сидела в напряженной позе и ждала, как стемнеет.

– Поблизости где-то живете?

– Нет. А вы на машине?

– Да, и я могу вас подвезти.

– Серьезно?

– Да, здесь далеко до метро. Я знаю. Так что говорите, куда поедем, и в путь.

– Мне далеко.

– Хорошо. Будет время поговорить…

Захожу в кафе, если это место можно было так назвать, и спрашиваю:

– Есть меню?

– Нет, – был мне простой и очень информативный ответ.

Вот что ответить или спросить еще? Стою в паузе, перевариваю это его «нет».

– А что ты хочешь?

– Бутерброд с колбасой и яичницу, – говорю. Действительно, хотелось именно это сейчас.

– Сейчас сделаю. Бутерброд с докторской колбасой?

– А есть?

– Да.

– С докторской.

– Масло надо?

– Да.

Принес тарелку с яичницей, два бутерброда с колбасой и маслом, как и обещал, большую кружку заваренного по-человечески, а не пакетом, чая и сахар в тарелочке. Много, а не два кусочка на блюдце, как везде.

– Вот чай, вот сахар. Черный?

– Да.

– Приятного аппетита, дорогой!

– Спасибо.

Я умер в самом начале года. Шел снег, почти дождь. Слякоть.

Душа угасла. Она ушла тихо, как последний вздох старца, ожидающего своей смерти годами, прикованного болезнью и старостью к кровати, в окружении уже уставших от ожидания его смерти близких. Просто выдох – один, последний…

Я умер.

Моя душа осталась где-то там, между двором и гаражами.

Тело продолжало идти по темной, холодной от света желтых фонарей и промозглой от бесконечной слякоти улице.

Подошел к остановке, дождался автобуса и уехал туда, где, возможно, я буду нужен таким, какой я есть: без души, мертвым.

Я надеюсь, что я буду нужен.

Я очень на это надеюсь.

Почти верю…

Аккуратен и чисто выбрит. Безупречно одет. Одинок. Богат. Стерилен.

Майка, диван, небрит, пьян, спит, телевизор орет и помойное ведро переполнено.

Агрессивен и брутален, обаятелен и неотразим, любимец женщин, боец, интриган, повеса, транжира, улыбка и смех всегда, не спит сутками напролет, гоняет.

Резок, опасен, хам, может ударить, не сдержан, задерживался, откупался, уходил от погони, вытаскивали, бился, стрелял, был ранен, порезан, избит, сам бил и мог убить, не помнит…

Религиозен терпелив, скромен и набожен. Семьянин.

Затворник, тонкий, чувствующий, талантлив, не понят, не общительный, скрытен, не видим, гениален, но никто не верит, не знает.

Беден, немощен, как бомж, не ест, впроголодь, пассивен, спит сутками.

Это все один и тот же человек.

У него шизофрения…

Я устал от машины.

Приехал ее продать.

Большой автоцентр, где это можно сделать быстро.

Оставил дорогое и совсем не старое, захлопнув дверь в последний раз и пошел к стеклянным дверям, над которыми летел платиновый хищник в прыжке.

– Здравствуйте.

– Меня ждут.

– Хорошо.

Прошел мимо новых машин, расставленных так, чтобы пришедшим было удобно их разглядывать и потом обязательно купить.

После зала с машинами, там, где сидят те, кто оформляют договоры, страховки и другие нужные тем, кто покупает машины документы, увидел только одну, быстро вспомнил, что да это та самая, которая отвергла несколько лет назад. Совсем не изменилась. Молодец. Следит за собой. Зачем же она здесь…

Раз сидит здесь в черно белом фирменном стиле салона с именной табличкой, значит работает.

Пусть работает, она же отвергла.

Тоже посмотрела долго и пристально, узнала наверно.

Ну да ладно, мне дальше.

– Здравствуйте Михаил.

– Привет.

– Я все подготовил, вот ключи, все документы в машине, вы можете ехать.

– Ключ от старой.

– Спасибо. Если у вас возникнут любые вопросы, звоните или пишите в любое время, для вас я всегда на связи.