Только полуэльфка упивалась происходящим, изощряясь в красноречии и с нескрываемым удовольствием слушая хвалебные речи. Ведьму решено было до прибытия городской стражи запереть в подвале. Темниц в Белом Лотосе предусмотрено не было.

За побитое, разоренное и выжженное маркиза на нас не гневалась и, мелодично посмеиваясь, называла все это «ерундой» и «недоразумением».

Во время беседы с ней Ян как-то подозрительно на меня косился, а в какой-то момент и вовсе прервал госпожу ла Ферье на полуслове, вежливо, но твердо сообщив, что нам нужно переодеться и отдохнуть, а договорить мы можем и за ужином. И силком выволок полуэльфку из опочивальни.

Меня выволакивать не пришлось — я выскочила за дверь первой, хоть усталость навалилась такая, что ноги наотрез отказывались выполнять свои прямые обязанности.

— Господин наставник, ну вот вечно ты все на самом интересном месте сворачиваешь! — недовольно бубнила Лайн, пока Ян, обхватив меня за плечи, шел к окну.

— В самом деле, — сказала я, — дотерпели бы уж как-нибудь. А то как-то невежливо получилось.

— Да плевать я хотел, как там получилось! Лета, повернись к свету, мне нужно на тебя взглянуть.

— К какому свету? Зачем на меня смотреть? — не поняла я.

Мысли путались, перемешивались, перетекали одна в другую, но ни во что конкретное трансформироваться так и не могли.

— К окну подойди! И повернись вот так.

Я послушно повернулась. Голос мага доносился как будто издалека или сквозь толстую подушку. А сама я словно наблюдала за всем со стороны.

Ян осматривал, ощупывал порез, что-то втолковывал Лайн и, взяв за подбородок, вертел мою голову из стороны в сторону. А я вяло удивлялась тому, что щека больше не болит, хоть мне и тычут в нее пальцем, — я ее просто не чувствую. Взгляд блуждал, не в силах сфокусироваться на чем-то определенном. Наемник и полуэльфка превратились в два расплывчатых бесформенных пятна, и я совсем не могла понять, как же с ними говорить, если они — пятна? Пятна оживленно переговаривались и, кажется, даже спорили. Но их речь больше походила на журчание воды или шелест листьев. Или на то и другое одновременно? А в горле словно ком встал, мешая вдыхать и выдыхать.

— Мне… нехорошо, — только и успела произнести я, проваливаясь в глубокую темную пропасть. Там было тихо и спокойно.

— Очнись!!! Да очнись же ты наконец! Сколько можно умирать?!

Кто-то остервенело тряс меня за плечи. Я, не в силах разлепить глаза, прислушалась к редким истерическим всхлипам.

— Лайн? — голос оказался настолько слабым, что я сама едва расслышала, что говорю.

— Живая!!! — подруга бросилась мне на шею, намертво пригвоздив к подушкам и чуть не вышибив последний дух.

— Относительно.

— Я же говорила: нужно хорошенько потрясти! А он все пылинки сдувает! А тебе по шее надо! По шее! Ты же по-другому и не понимаешь!

— Кто сдувает? Лайн, слезь с меня.

— Ой да, прости-прости. Ну так жених твой, кто же еще?

— Какой жених? Почему жених? Зачем жених? — переполошилась ничего не понимающая я.

— Известно какой! Ты, мать, последний разум растеряла, пока спящую царевну тут из себя корчила!

— Пить хочу, — я со стоном приподнялась на локтях. Тело слушалось плохо. — Ты про Яна?

— Ну а про кого же еще? — подруга шустро поднесла мне плошку с теплой водой. — Господин наставник, Ян Роутэг, боевой маг, во всех отношениях роковой мужчина. Для тебя, конечно. Как по мне — ничего особенного.

Я презрительно фыркнула, чуть не подавившись.

— То-то ты так на занятия к нему выряжалась!

— Да ничего я не выряжалась! — отмахнулась пифия.

— А где он сейчас?

— В соседней комнате, отсыпается.

— Как это? Я тут умираю, а он дрыхнет?!

— Сдурела совсем, да? Да он четверо суток у твоей постели продежурил, никого не подпускал! Чертову дюжину нежити на ингредиенты для твоего противоядия покрошил! Тут любой скопытится!

— Для какого противоядия? — я откинулась на подушку. — Лайн, объясни толком, ничего не понимаю!

— Да куда уж тебе! Не понимает она… Провалялась тут в горячечном бреду, а мы вокруг нее пляши! А она еще и недовольна, оказывается!

— Перестань на меня орать. Всем я довольна. Что произошло?

— Ведьминым ядом ты, подруга, траванулась, — перестав кривляться, серьезно ответила полуэльфка. — Еле выходили. Ян всю библиотеку перерыл в поисках рецепта исцеляющего бальзама. Хорошо еще, что призрак подсказывал, где искать.

— Досточтимый предок? — уточнила я.

— Он самый. А бальзам-то не простой оказался, а многокомпонентный. Да и составляющие такие, что мама дорогая! Думала, вовек не сыщем. А он отыскал! Кое-что у здешних магов выкупил… Те пытались цену ломить, но Ян им быстро объяснил, что такое профессиональная этика и помощь дорогим коллегам. Так они даже желчь дракона за полцены отдали. А вот нетопыриную печень и левый глаз стрыгала пришлось самому добывать. Ну и остальное так, по мелочи.

Стрыгал — опаснейшая лесная нежить. Размером с медведя, с толстенной, практически неуязвимой шкурой… Его-то наемник как в одиночку одолел? На таких красавцев отрядами по пять-шесть боевых магов ходят. Или он живьем ему глаз выколупывал? Совсем маловероятно…