Шрифт:
«Не смеши меня. О каком добром здравии может идти речь, если в твоей голове целых три голоса?»
Заткнись. Тебя я вообще не знаю.
«Смысл, я устала от этого балагана. Объясняй».
«Сама и объясняй! А я с этой дурой вообще больше не разговариваю!»
Сам дурак!
«Короче! Повелеваю всем сохранять спокойствие! Объяснять буду я!»
Не лезь не в свое дело, кем бы ты ни был! Смысл, я тупа и ничтожна. Снизойди до ответа!
«В том, что ты тупа, я не сомневаюсь. Докладываю: ты смогла отделить часть сознания. Но не своего, а кошачьего. И в другое тело эту часть переместить сподобилась — в свое же! Так что мы теперь с этим блохуном облезлым по твоей милости сожительствуем!»
«Сам ты блохун! И шерсть моя шикарна! Я моюсь чаще, чем ты!»
«Идиот, я вообще не моюсь. Я здравый смысл этой бестолочи».
Я еще немного послушала их препирательства. А потом села и заорала. Получилось громко. Тотчас ко мне подбежала перепуганная полуэльфка.
— Что случилось?
— Ааааааа!!! Помощник!
— О! Так тебе удалось? Поздравляю!
— Нет, нет! Все не так! — я поняла, что не могу усидеть на месте, поэтому подскочила и заметалась по комнате. — Я снова все испортила! И теперь часть кошачьего разума сидит в моей голове! И я не знаю, как его оттуда достать! Лайн, не молчи! В моей башке кот!!!
— Ты уверена? Может, тебе для начала надо успокоиться?
Кажется, она мне не поверила.
Я снова угнездилась на кровати.
— Как успокоиться, Лайн? Я даже думать не могу нормально, они же ни на секунду не затыкаются!
— Они? — пифия на всякий случай отодвинулась подальше.
— Да, есть еще здравый смысл и совесть. И они не в восторге от того, что их потеснил кот! Не смотри на меня так. Они всегда там были! И до появления этого прохвоста мы неплохо ладили!
«Великие боги, что ты несешь! — вздохнул здравый смысл. — Тебя же в дом сострадания сдадут без суда и следствия».
Неее, туда точно не сдадут. Он же для обычных помешанных.
«Помнится, не так давно ты размышляла о том, куда сдают спятивших магов».
— А… Ты уверена, что это не весеннее обострение?
«Ну вот, начинают сдавать».
Это же Лайн! Никуда она меня не сдаст!
— Уверена, — мрачно произнесла я. — Обострение началось бы раньше, сейчас уже почти лето.
— Почти лето! — передразнила подруга. — Начало травенца [2] ближе к середине весны, чем к началу лета!
2
Май.
— Лайн, ты серьезно? Думаешь, я спятила?
— Давно и неизлечимо, — улыбнулась подруга. — Лета, подурачились и хватит, я тебя поняла — проблема в Помощнике… или что там из него получилось… А давай Верховному тебя покажем?
— Ни за что! — снова заволновалась я. — Меня только-только перестали изучать как неведому зверушку, свалив этот процесс на Яна. Они же меня запросто препарируют! Не отдавай меня им, пожалуйста!
— Ну, какое-то здравомыслие определенно в тебе осталось, — удовлетворенно кивнула подруга. — Думаю, если ты не начнешь ловить мышей и линять, то можно спокойно подождать возвращения господина Роутэга.
Я опасливо подергала себя за волосы, проверяя, начала я линять или еще нет. Лысеть не хотелось особенно. В комнате на какое-то время повисло напряженное молчание. С потолка, медленно покачиваясь на паутинке, спустился упитанный паук. Вообще, они часто так делают, вводя меня своим появлением в панический ступор. Но сейчас, повинуясь порыву… Я перекатилась на спину и поддала по черному выпирающему брюшку когтистой лапкой… Э… Рукой… Или все-таки лапой?!
«Это не мои мысли! — вдруг дошло до меня. — Это инстинкты животного! Кота! Часть людского разума „очеловечивает“ зверя… А у меня-то все наоборот! Я, что же, теперь начну голосить в зимоборце [3] и метить углы?!»
3
Март.
Окончательно и бесповоротно офигевшая от такого маневра пифия и судорожно улепетывающий паук были мне наградой. И тут я поняла, что мне конец. Я не выживу.
— Н-да, подруга. Докатилась.
— Лайн, это не я! Это все он! Я не могу ждать приезда Яна! Надо что-то придумать!
«Я есть хочу!»
Отвали.
«Я. Хочу. Есть».
— Он хочет есть.
— Кто?
— Кот.
— Знаешь, вы чем-то похожи, — саркастически ухмыльнулась полуэльфка. — Может, ему еще и валерьяночки налить?
«А что, есть?»
Для тебя — нет.
— Лайн, думай, что говоришь! Я и в нормальном состоянии едва его выношу, а если он еще и налакается в стельку… Гад.
«Я обычный голодный кот! А все происходящее — твоя вина… Кстати, повариха бы меня уже покормила…»
— Вот и иди к ней! — рявкнула я в голос, накрыв голову подушкой.
«Не могу. Я, видишь ли, несколько не в своей тарелке. Если ты понимаешь, о чем я».
Да заткнешься ты когда-нибудь или нет?!
— Лайн, ты думаешь?