Еще пауза. И к ним присоединился третий.

Затишье.

Кратковременно выглянув из-за импровизированного бруствера, один из бойцов «срисовал» обстановку и нырнул обратно. За битые кирпичи.

Небольшая возня. И боец выставляет пулемет на треноге. Мгновение. И короткая очередь из пары выстрелов улетает в наиболее опасно выглядящее окно. Потом в другое. В третье. И по новой.

А тем временем еще трое бойцов в таком же бесформенном камуфляже, пригнувшись ринулись вперед. Пока огонь на подавление не позволял противнику высунуться из окна для ответного огня. Пробежка рывком. И вот они уже у стены. Прижались. Двое взяли на прицел наиболее опасно выглядящие окна с противоположной стороны. А третий осторожно подобравшись к первому простреливаемому окну, достал гранату, открутил колпачок на длинной деревянной ручке, резко дернул за шнурок и швырнул ее внутрь.

Бах! Ухнуло внутри.

А бойцы уже продвигались ко второму окну, где по ступили по тому же сценарию. Бах! Вновь гулко раздалось в помещении. И, если бы там были стекла, они, безусловно, вылетели. Пулеметчик же уже сместился и открыл огонь на подавление по окнам противоположной стороны, поддерживая стрелков второго звена.

Третья троица тем временем, совершив такой решительный рывок, достигла первого окна. Один боец встал на колено и принял на «замок» правую ногу второго. Раз. И тот легко заскочил в окно. Спрыгнул на пол и быстрым приставным шагом сместился вбок. Мог и кувырком, но на полу было много битого кирпича и прочего твердого, острого мусора, так что кувырки на такой поверхности могли закончиться тяжелыми травмами.

Секунду спустя в окно заскочил второй боец третьей тройки. Что позволило первому сместится и взять на прицел выход из помещения в смежную комнату. А второму, уперевшись в подоконник выдернуть третьего с улицы…

Максим щелкнул секундомером и недовольно скривился. Долго. Слишком долго. Ребята все еще слишком неуверенно двигались. Хотя по слаженности и выучке могли бы дать фору любым войскам этой войны… Первой Мировой войны…

— Недурно, — вполне удовлетворенным тоном отметил стоящий рядом генерал Ренненкампф.

— Бросьте, — фыркнул Максим. — Весьма посредственный результат. Двигаются как беременные утки. — Он был крайне раздосадован. Задачи, которые перед ним поставили, скоро нужно было как-то решать, а его люди были все еще совершенно не готовы. И не только люди. Но это по его мнению. Командование же думало совсем иначе…

— Смею не согласиться с вами, — возразил генерал. — Очень недурно. У вас все так могут?

— Только штурмовые группы. Я в них отбирал всех, кто показывает лучшие результаты по полку. Самые лучшие по боевой, физической и тактической подготовке. И все равно… плохо… им бы еще годик другой позаниматься.

— Вы прекрасно понимаете, что у нас нет ни годика, ни полгодика.

— Понимаю, — мрачно кивнул Максим.

Эта война уже всех утомила и ее нужно было как-то заканчивать. Хуже того — заканчивать победой. Потому что то, как всю Европу раскорячило в текущий момент, позволяет надеяться только на ничью. А такой исход никого не устроит. Нужно было побеждать. Любой ценой. И как можно скорее, так как экономика задыхалась не только у России, но и у Франции с Великобританией. И в этой кампании ставка Верховного главнокомандующего, в отличие от 1914 и 1915 годов делала на него и его лейб-гвардии полк. Полк, всего лишь полк, который должен был решить исход войны…

1916 год, 13 апреля, Петроград

Максим прошел к себе в кабинет и устало осел в кресло. Тяжело стало жить. Сложнее. Бегать по полям и стрелять было как-то проще и понятнее…

Император дал ему под руку целый лейб-гвардии полк и карт-бланш на все, что он пожелает для его подготовки к новой кампании. Что угодно. Хоть слонов из Индии выписывай. Главное — чтобы к началу кампании 1916 году был готов полноценный механизированный полк, о котором Максим имел глупость по пьяни долго и с увлечением болтать. Да, в приватной обстановке. Но кому надо — услышали. И дальше пошло-поехало. Кто-то вдохновился и попытался посодействовать без всякой задней мысли. А кто-то и из зависти, обиженный на «бастарда и выскочку», постарался загнать нашего героя в угол и подставить, рассчитывая на то, что столь незначительное время подготовить такое совершенно невозможно.

Лейб-гвардии полком не должно было командовать полковнику, каковым числился Максим. Но в этом случае сделали исключение по особому распоряжению монарха. Поставили в статус исполняющего обязанности, авансом, так сказать. Ему вообще очень многое дали авансом, большие надежды возложив. Очень уж после рейда 1915 года размечтались.

Поначалу-то наш герой обрадовался и развернулся во всю свою молодецкую ширь и дурь. Организовал отбор по полкам, батареям да эскадронам Российской Императорской армии себе в штат. На конкурсной основе. Конкурс был — жуть! Слава-то у него вон какая. Казалось бы — радуйся. В кратчайшие сроки смог укомплектовать штат полка наиболее подходящим контингентом. А люди — главное всегда и везде. Но, увы, на этом проблемы только начинались…

Так, отправив в очередной раз водителя на своем Rolls-Royce в качестве курьера, свежеиспеченный Великий князь столкнулся с суровой материей грубой реальности. На транспортное средство напали неизвестные. Как сообщили свидетели, некий мужчина выбежал из переулка с кофром в руке и метнул его в авто, временно заблокированное подводой какого-то нерадивого извозчика.

Взрыв получился очень серьезным. Убило и нападающего, и извозчика, и водителя. Да и Rolls-Royce хоть и был бронирован, но котельным железом и частично, а потому оказался не готов к таким издевательствам. Так что повредило его знатно.