Шрифт:
Все молчали.
— Даже если и стану, — продолжала Майтенаринн спокойным голосом. — Две предыдущие недели того стоили. Разве не так?
Лас не выдержала, отрицательно помотала головой.
— Госпожа…
Голос из-за спины Май.
— Моя просьба, Госпожа, — Эсстер склонила голову. — Если можно…
Май улыбнулась.
— Разумеется. Эсстер…
Она протянула обе руки Тени. Тень взялась за них, закрыла глаза.
— Тень, ты свободна… — негромко произнесла Майтенаринн. — Никто не подчинит тебя, если ты сама не захочешь служить. Но я прошу — хватит убийств.
Эсстер открыла глаза. В них стояли слёзы. Тень улыбнулась, показала все зубы.
— Просите?
— Приказываю.
— Ура! — неожиданно крикнула Тень, отпрыгивая в сторону… она исчезла по пути, но вновь проявилась в конце прыжка. — Я свободна! Спасибо, Май! А теперь… Моя очередь делать подарки!
Она подошла к улыбающейся Майтенаринн, сосредоточилась…
Спустя несколько секунд перед Майтенаринн стояла… она сама. Но другая. Русая, выглядящая на двадцать с небольшим лет.
— Май, такой ты была, когда я тебя впервые увидела… как Тень. Прошу, не шевелись… ничего не говори… Терпи! — неожиданно повысила голос Тень. — Будет больно, очень больно!
Она положила руки Май себе на плечи.
Опустила свои ладони на плечи Светлой.
Взглянула ей в глаза.
Небо потемнело, звёзды проступили на нём, чужие звёзды. Тьма сгустилась вокруг Майтенаринн и Тени. Послышался раскат грома.
— Я Тень… мне служит мрак… мне солнце — враг…
Май чувствовала, что её лицо горит… что вся она горит… что с неё сдирают кожу…
— Я смерти не подвержена от века…
Тень перед ней неуловимо менялась. Кожа её посветлела, волосы тоже меняли цвет…
— Я Тень… всё, что с собой забрала я…
Морщинки у уголков глаз… Морщины на лбу… Ссохшаяся кожа… Май с трудом заставляла себя не отводить взгляд.
— Не сможет… возвратиться к человеку…
Как слабы стали руки, что держат её за плечи…
— Я Тень, и только я себе судья!
Тень оттолкнула Майтенаринн, упала, свернулась на траве бесформенной грудой.
Тучи расходились.
Майтенаринн в ужасе смотрела на выглядывающую из рукава куртки Эсстер иссохшую кисть — кисть скелета.
Кисть медленно осыпалась пылью.
Май отступила на шаг…
Прикоснулась к своему лицу. Взглянула на остальных.
Те видели, не веря своим глазам… Такой Майтенаринн вошла в Университет в первый день Выпуска.
Сумрак опустился на поляну. Ночь. Беззвёздная ночь, душная и тяжёлая.
Тьма понемногу рассеялась.
Эсстер поднималась на ноги, с отвращением вытряхивая из рукавов оставшуюся там пыль. Закашлялась… долго не могла справиться с кашлем.
— Фу-у-у… Как только ни умирала. От старости — впервые. До чего мерзко! Никому не советую.
Май смотрела на хитро улыбающуюся Тень широко раскрытыми глазами.
— Май, знаешь… — Тень потупилась. — Я не могу забрать у тебя старость навсегда… только, пока подлинная Тень не призовёт меня. А я передумала жить вечно.
Майтенаринн рассмеялась.
— Думаю, мне хватит. Спасибо, Тень… Эсстер.
Тень поклонилась и отступила, встала среди остальных. Лас тут же пододвинулась к ней, схватила за руку.
— Май, — Саванти вышел вперёд, преклонил колено. — У нас для тебя много подарков. Тень опередила нас всех, но… Я хочу попросить тебя. Оставайся всегда такой, какая ты сейчас.
— Воин по-прежнему с тобой, Королева, — улыбнулась Реа. — Помни об этом. Оставайся такой, какая ты сейчас.
— Я мало что умею, — Хеваин вышел вперёд. — Но всё равно рад помочь. Оставайтесь такой, какой я вас вижу.
— Оставайся такой всегда, Май, — Лас подняла голову.
— Будьте всегда молоды, Светлая, — Чародей встретился с ней взглядом. — Мы всегда рядом.
— Всегда, — подтвердил Гриф. — Оставайтесь с нами такой, какая вы сейчас.
— Если потребуется, только позови, — кивнула Тень. — Мне скучно без приключений.
Майтенаринн долго смотрела на остальных.
— Спасибо, — голос её дрогнул, — пусть будет так, как вы хотите. Оставайтесь и вы такими же… вы нужны мне, все нужны. А теперь… кто-то говорил о подарках?
— Май, — Лас подошла первой, — вот. Думаю, тебе понравится. Это Сагари. Весь. Я научу тебя, как читать… правильно читать. Он приснился мне недавно и просил передать, что у тебя ужасное произношение. Будь его воля, две недели ты бы сидела на хлебе и воде, чтобы не смела так обращаться с Ронно.