Даже моего родного отца, которого я безмерно любил и уважал, с возрастом я перестал видеть безупречным обитателем Ирия. Осознав за пару лет жизни на Дне, что, чтобы прокормить семью он вполне возможно творил как наёмник такое, что я никогда бы не одобрил и о чём мне лучше не знать!

– В общем, Никодим – ты принят! – сообщил мне козлобородый, отвлекшись наконец от тяжёлых мыслей.

– Никакий я, – поправил я его. – Похабыч. Из Колыок мы, там…

– Ага, клюква у вас, – кивнул распорядитель, закатив глаза к далёкому перекрытию третьего уровня. – Знаю…

– Тык не уж-то бывали?! – радостно восхитился я и сразу же подумал, что скорее всего переигрываю.

– Нет, Никакий, но уже мечтаю, – тяжело вздохнул козлобородый. – Оклад, тридцать копеек в рабочий день за летнюю шестнадцати и зимнюю двенадцатичасовую смену. Рубль восемьдесят в шестидневку, семь двадцать – за месяц. Седьмой день недели – плавающий выходной в зависимости от общего графика бригады. При выходе в выходной – надбавка пять копеек. Ты у нас приезжий, так что поселиться можешь либо в какой ночлежке, либо в нашем общежитии. Это под нами на первом ярусе. За койкоместо будет вычет в пять копеек на сутки. Ещё за десять – двухразовое горячее питание здесь в нашей столовой. Ну что – согласен? Подумать время, прости, дать не могу…

«Если память мне не изменяет, процентов на сорок жук оплату от стандартной порезал!» – мысленно хмыкнул я, а в голос ответил.

– Тык согласен я! – состроил я счастливую морду лица. – Шо тут мозговать-то. Дядь, благодетель ты мой!

– Вот и ладно. Только зови меня, Антон Кузьмич, – поморщился он. – Можно ещё «ваше благородие» или «господин начальник».

– Хорошо дядь! – с серьёзным видом кивнул я тёске, а Семён загоготал в голос, в то время как распорядитель состроил такую мину, словно бы кусанул разом с половину лимона.

– Хватит ржать, – беззлобно рыкнул козлобородый на своего бригадира. – Семён, сейчас берёшь Санька и Никакия и иди в контору. Расскажешь, как договорились Гришке и пусть по быстрому парня оформит. А потом, пусть Шурик ему общагу покажет, а заодно, всё же поучит уму-разуму. Никакию всё же полезно будет у коллеги поучиться…

– Сделаем, – основательно так прогудел мой громадный «коллега», с хрустом размыв кулаки.

– Тык эта… – выдал я немного глупо улыбаясь и не замечая многообещающих взглядов, бросаемых на меня Саньком. – Дядь!

– Ну что ещё? – раздражённо бросил уже собравшийся куда-то бежать распорядитель.

– Дак, там ж нет никого!

– Где? – он нахмурился.

– Да в домике том, – я махнул рукой в сторону выхода со складской зоны. – в конторке! Я ж баял вам, заходил я туды! Пусто!

– А-а-а! Гришка! Тварь! Своими руками задушу пьяницу! Уволю – к уроборосовой матери! – зарычал распорядитель, задумался на секунду, а затем зло бросил нам. – За мной!

В общем-то, ситуация более менее выровнялась, но что самое главное, вновь появились варианты. Во-первых, нужный мне человек, всё же направился вместе со мной на своё рабочее место и возможно его ещё можно будет уболтать на тему продававшего интересующие меня куртки купца. Ну а если нет, то я на легальных основаниях получу доступ к местной общаге, а значит к вернувшимся со смены рабочим. И пусть я не собирался о особо задерживаться, но это была хорошая возможность поговорить с ними по душам на интересующие меня темы. Тем более этот контингент довольно легко разговорить, особенно если намекнуть, что есть деньги и у меня как у младшого, не заржавеет проставиться за знакомство «уважаемым людям».

Ну а тот факт, что козлобородый приказал Шурику по дороге поучить меня уму-разуму, так этот детский лепет меня вообще не заботил. И всё же, я искренне надеялся на то, что мне не придётся тратить ещё кучу времени на посиделки в грязной общаге первого уровня, уж больно легко там было спалиться с моей то супермаскировкой. Ну а потому, я поначалу бодрый и весёлый, ближе к выходу, вдруг резко погрустнел и начал тяжко вздыхать и что-то бормотать себе под нос. Пусть и актёр из меня по моим же скромным убеждениям был аховый.

– Что паря, уже не рад, что на работу нанялся? – ехидно спросил меня заметивший мою клоунаду бригадир, в то время как Шурик, шедший за нами, только тихо посмеивался, явно воспринимая моё сменившееся настроение, как осознание грядущей взбучки.

– Да не, дядь Семён, – пробубнил я и опять горестно вздохнул. – Просто за хорошими новостями, я чуть про гада купчину не позабыл.

– Что за купчина? – тут же переспросил мужик, которому явно интересно было поговорить пусть и с тупым посадчанином, нежели молча следовать за быстро шагающим вперёд Антоном Кузьмичом.

– Тык говорю – гад! А имения его не помню… – ответил я и демонстративно вспомнив про «расписку» и протянул её бригадиру.

– Да-а-а… – протянул Семён и хмыкнул. – Обманули тебя паря… С таким фуфелом разве что в сортир ходить.

– Тык не меня, – я вновь тяжко вздохнул. – Тятю… работал он здесь годка полтора, два назад. Вот купчина ему и должен остался.

– Хм… – бригадир задумался. – Так ты из Колымок говоришь? Что-то не помню я никого у нас из этого посада… Тем более по имени Похаб.