Пьяный, не пьяный… покуда начальник его не освободит, он должен был к этому часу быть здесь как штык! Ведь мало того, что Антону Кузьмичу пришлось в одиночку доделывать суточную работу, так ещё кому-то следует отвести заполненные бланки прихода и ухода различных товаров в Главное Здание Администрации, а чиновника дома ждала молодая жена, и ему ну очень не хотелось задерживаться ещё дольше.

К сожалению Чехина, не смотря массу проблем связанных с людьми и складскими помещениями, он вовсе не был здесь большим начальником, которым сам себе хотел казаться. Просто много лет назад, молодой и амбициозный вчерашний студент, соблазнился на громко звучавшую должность и принял предложение руководства, даже не зная в какое болото сам себя загоняет давая это согласие.

Как итог, маленький кабинетик в крошечной пристройке возле складской зоны, ставший его рабочим бессменным местом на целых пятнадцать лет и, по сути, судьба вечного смотрителя над толпой ленивых бездельников! У него даже не было никакого доступа к финансам бурным потоком идущим через это место. То же, что дабы поправить своё материальное положение он подворовывал, брал взятки, подправлял документацию и спекулировал находящимися на хранении порой очень ценными товарами, казалось жалкими крохами по сравнению с теми состояниями, которые делали сидя в своих кабинетах те, кто не желал к грязным складам и работавшему в них отрепью.

И, тем не менее, Антон Кузьмич очень ответственно относился к своей работе! Так что, аккуратно сложив свои канцелярские принадлежности и убрав бланки в портфель, он, вновь посмотрев на часы, сделал телефонный звонок ответственному секретарю, сообщив, что вскоре будет лично. После чего вызвал служебный паромобиль.

Пожалуй единственная радость на его должности заключалась в том, что в отличии от подавляющего большинства чиновников из Главного Здания, ему, Чехину, не нужно было топтать ноги. В течении пятнадцати лет, его очерствевшую от опостылевшей работы душу, грел тот факт, что он чуть ли не единственный, за исключением высшего руководства Складской Зоны, не только имеет в своём кабинете личный телефонный аппарат, но и в любой момент времени может вызвать для своих нужд машину с шофёром.

Но это при том, что в то время, как он прозябает аж на втором уровне, прямо возле лабазов в убогой халупе, его коллеги, эти карьеристы-бездельники шикуют в огромных кабинетах шикарного здания. В общем-то, здесь, неподалёку, в Хамовниках, но при этом — на четвёртом уровне и в ну очень хорошем для работы и жизни месте. Так что, свои особые привилегии Антон Кузьмич равнозначной заменой не считал. Тем более, что человеку его уровня и сферы деятельности действительно было опасно появляться в одиночку, пешком в кварталах неподалёку от складов, где всегда можно было встретить не только бандитов, но и обиженных ранее уволенных работяг, желающих приняв на грудь, поквитаться с бывшим начальником за несправедливость, а то и разрушенную жизнь!

Покуда машина ехала, Антон Кузьмич поспешил переодеться в более располагающее к посещению Главного Здания платье. Зайдя в раздевалку и разоблачившись, он аккуратно повесил шинель на вешалку. Затем на другую, нацепил рабочий, повседневный костюм и форменные штаны, а потом, в одной только майке и кальсонах направился к своему вещевому шкафчику. Там, в идеальном, привычном для мужчины порядке, хранилось не только его гражданская одежда, но и салатовый суконный чиновничий мундир родного ведомства. Именно тот, который и был ему сейчас нужен.

Сняв с шеи цепочку с ключиком, Антон Кузьмич принялся возиться с навесным замочком. Почему-то сегодня, ранее идеально работавший запор, ну никак не хотел проворачиваться. Ключ, то и дело клинило, словно что-то мешало его свободному вращению. Когда же наконец чиновник пыхтя переборол вдруг вышедший из подчинения замок и личинка чуть ли не с хрустом совершила оборот на триста шестьдесят градусов, освобождая скобу, Чехин распахнул наконец дверцу и обомлел.

– Гриша? — выдавил он из себя.

С минуту мужчина круглыми от шока рассматривал своего личного помощника, аккуратно утрамбованного в шкафчик в пересмешку с его, Антона Кузьмича порядком измятой и судя по стойкому запаху, не раз уже обоссаной одеждой. Который при этом мирно посапывал с прихрапом, подложив ладошки под голову и сладко так улыбался, причмокивая во сне и светя фиолетовым бланшем под правым глазом. От этих звуков, Чехин пришёл в себя и мгновенно покраснев, лицом, ставшим совершенно пунцового цвета, так что аж стёкла очков запотели, глубоко вдохнут и заорал так, как не голосил никогда в жизни.

– Ты что здесь делаешь, подлец!

* * *

Незаметная за занавеской, стоя в своей комнате, Ольга Васильевна наблюдала как её подопечный вырулил на своём пароцикле на дорожку ведущую к коттеджу и заглушив двигатель, руками довёл его до отведённого под стоянку места. Быстрый взгляд на высокие напольные часы сказал женщине, что уже почти полчетвёртого утра, но сказать по правде, то, что в последнее время происходило с Антоном, беспокоило её куда больше, нежели нарушенная им договорённость о времени, до которого он быть уже дома.