Но Имар не разделял её тревогу.

— Это серьезно? — спросил с веселым изумлением.

"Серьезнее некуда" — ответила Айями убитым взглядом и покосилась на переводчиц. Те делали вид, что увлечены работой или действительно ею увлеклись.

— И насколько я понимаю, вы не можете ослушаться, — заключил Имар.

"Никак нет. Не могу" — кивнула Айями с тяжким вздохом.

— Аама, вы не должны слепо подчиняться. В лучшем случае, он вернется к указанному сроку. Но бывает так, что в разъездах проходит месяц, а может, и два. И как он собирается помогать с переводами? По телефону? Эдак прождете помощи без толку, а в зарплатной ведомости окажется ноль. Так дело не пойдет. Сейчас расставим всё по своим местам, — заявил Имар и покинул комнату решительным шагом.

Время в его отсутствии тянулось бесконечно долго, и Айями нервничала. Слова Имара об уменьшении заработка немало расстроили и обеспокоили. Переводчицы бросали сочувственные взгляды, однако помалкивали.

Имар вернулся и бухнулся на стул, жалобно скрипнувший под его весом.

— Вот маразматик, — проворчал, забарабанив пальцами по столу. — Чего он добивается?

Айями растерянно пожала плечами.

— Что он сказал?

— Кто? Аррас? Он выполняет указания… Значит так. Вечером я переговорю с нашим… э-э-э… руководством. Растолкую упрямцу, что и к чему, — сказал Имар раздраженно. — Об одном сейчас жалею. За каким бесом меня понесло на бохор*? Следовало по приезду идти сюда, а не на мочилку.

Из-за сердитости в его голосе Айями не сразу сообразила, о чем речь. А сообразив, смешалась.

Имар сожалел. О том, что поддался настроению. Заразился всеобщим возбуждением и отправился на задний двор ратуши. И упустил драгоценные минуты. И теперь господин подполковник — покровитель Айями. А Имар злится, но не на него. На себя.

Неожиданно он улыбнулся.

— Сегодня так и быть, бездельничайте. Но завтра наверстаете упущенное.

— Обязательно, — заверила клятвенно Айями.

Хотя ничегонеделанье — понятие относительное. Остаток дня она посвятила переводу. Выписывала сложные термины в столбик и думала. О том, какие слова подберет Имар для "руководства". О том, как повернулись бы обстоятельства, загляни он сперва в ратушу по возвращению из командировки. И о том, когда приедет А'Веч. Не сегодня-завтра, или через месяц, а может, через два?

Имар подобрал нужные слова. Заглянул на следующий день к переводчицам и сказал весело:

— Недоразумение улажено, разрешение руководства получено. Давайте скоренько разберем непонятности, и вы начнете печатать.

Айями согласилась с превеликой радостью, потому как стопка с черновиками незаконченных переводов нервировала, не давая сосредоточиться. Получается, Айями ходит каждый день на работу, а результатов не видно.

А вскоре простудилась Риарили. Оказывается, накануне вечером она приволокла на санках вязанку хвороста с лесоповала. Дотащила до дома, а к утру проснулась с ломотой в теле и болью в горле. Даганны разрешили населению собирать ветви и сучья, оставшиеся после рубки, всё равно от тех мало толку. Руками пленных грузили на платформы отсортированный кругляк, а бесполезные отходы оставляли на месте вырубки.

Уж сколько уговаривали переводчицы, сколько убеждали Риарили пойти домой, а та ни в какую.

— На ногах переболею, не страшно.

— Тебя же шатает. И веки отекли, — увещевала Мариаль. — Да ты же вся горишь! Рия, опомнись! Тебе лечиться нужно.

— Подремлю немножко и возьмусь за перевод. Мне нельзя болеть. Ни в коем случае, — сказала Риарили и зашлась в кашле.

Имар, появившись на пороге, мгновенно оценил ситуацию. Но сперва отчитал больную по всей строгости: за то, что пришла на работу с высокой температурой, за то, что отказывается лечиться в домашних условиях и за то, что промолчала, когда закончился аффаит*, выданный в качестве премиальных.

— Немедленно домой! Собирайся, я вызову машину. В течение дня придет врач. Осмотрит и назначит лечение. Из постели — ни шагу, — отдавал по-военному короткие приказания.

— А как же работа? И перевод не закончен. Полстранички осталось, — сопротивлялась Риарили слабым голосом.

— Работа никуда не денется, и переводы дождутся. Или хочешь загреметь в стационар? — пригрозил Имар.

В итоге Риарили сдалась.

— Зря она беспокоится о получке, — сказала Мариаль, когда автомобиль покатил от ратуши, увозя больную, и переводчицы отлипли от окна. — Господин Л'Имар не позволит ей голодать. И об угле позаботится, и о лекарствах.

— Господин Л'Имар — человек редкой доброты и участия, — похвалила Айями.

Мариаль посмотрела удивленно.

— Разве не знаете? Риарили — мехрем господина Л'Имара.

Настал черед Айями изумляться.

— Когда? Каким образом? Она бы по доброй воле никогда… и по принуждению… ну, ты понимаешь…

Мариаль кивнула.

— Аррас случайно проговорился, — пояснила смущенно. — Сказал, что господин Л'Имар недавно приходил и велел внести его и Рию в список.

— В какой список?