— Извини, — пожал плечами Максис. Запахнул куртку, взял супругу за руку: — Идем.

Леката только нахмурилась. Фагар прав, неизвестно с какой целью дядя позвал ее в гости. Хорошо, если подтвердить личность, а вдруг нет? Как там было в завещании? В случае ее смерти в бездетности дядя и супруг делят наследство между собой в равных пропорциях. Хорошо хоть, Максис этого не знает… Или он тоже в курсе и поэтому не согласился развестись быстро?

Муж нежно погладил ее ладонь большим пальцем. Леката осторожно сжала его руку. Хотелось верить, что все выдумки, глупые мысли, лезущие в голову женщине с неспокойной юностью, но вот так ли это? Не взялась бы сказать наверняка.

Леката осторожно взяла Максиса за руку. Посмотрела на большой добротный дом перед собой и шумно вздохнула. Казалось, уж жилище дяди не оставило в ее душе никаких следов и воспоминаний, да и не задерживались они там надолго, много путешествовали, но нет. Ладони стали предательски скользкими, а со спины будто кто-то невидимый смахивал паутину. Отрочество не было безмятежным: воспоминания об отце терзали душу, дядя запрещал все и вся, учителя нещадно ругались за любую провинность, друзей почти не водилось, и родовое гнездо Окранов казалось символом всех этих неприятностей.

Фагар оставил супругов Ларой в лесу недалеко, и, условившись о месте и времени встречи завтра, они расстались. А сейчас Леката и Максис стояли рядом с особняком Окрана и не решались приблизиться, словно нищие, вынужденные просить милостыню в первый раз. Голод ужасен, но стыд протянуть руку сильнее. Леката тяжело проглотила застрявший в горле ком.

— Пойдем?

Максис чмокнул ее в висок и потянул за собой.

Дверь отворил слуга. Высокий статный незнакомец. Леката представилась, и он, отвесив почтительный поклон, проводил гостей в зал. Оставил одних, пообещав узнать, примет ли их хозяин. В огромной светлой комнате пахло воском. Леката огляделась и улыбнулась. Напротив, на широкой стене, висел знакомый портрет тетушки Талисмы в полный рост. Той самой, что была незаконнорожденной дочерью короля Русовуса и умерла незадолго до дня, когда дядя взял Лекату к себе.

Картина всегда была тут. Юная особа, легкая, прозрачная и нежная, смотрела на посетителей ясными голубыми глазами и улыбалась пухленьким ртом. Один известный художник написал ее сразу после женитьбы Герада Окрана, и с тех пор портрет украшал гостиную. Дядя души не чаял в супруге и тяжело переживал ее смерть. А судя по тому, что на стене ничего не изменилось за прошедшие годы, он не смирился с потерей до сих пор.

— Это она… — то ли усомнился, то ли подтвердил Максис, указывая глазами на картину.

Осторожно взял супругу под локоток. Леката кивнула. Его прикосновение оказалось неожиданно приятным, будто поддержка далекого друга. Как же хочется ему верить! Но можно ли?

Из двери в другом конце зала вышли трое мужчин. Дядя — хоть он и погрузнел за годы разлуки, но Леката узнала его без труда — кто-то незнакомый и тот самый «одинаковый», что просил предъявить доказательство недействительности брака на заседании. Представитель большого совета. Леката собрала руки в замок, чтобы унять дрожь. Вероятно, незнакомец — это поверенный отца. Значит, действительно сначала придется подтвердить свою личность.

Поздоровались, дядя даже обнял Максиса, заметив, как тот похож на родителя, а незнакомец без лишних предисловий извлек из сумки чистый лист и чернильницу. Леката уселась за притаившийся в углу небольшой стол и глубоко вдохнула, все еще пытаясь унять дрожь. Казалось, разбуди ее среди ночи — и она распишется правильно, но сейчас страх холодил плечи. Если она ошибется? Второго шанса не будет. Конечно, потом можно будет подать протест королю, но и там ее ждет то же самое. Выдохнула и с наскока, не думая вывела на разных местах листа четыре причудливых подписи. Отцовский поверенный достал еще один листок и, наложив его на собрата с подписями предполагаемой наследницы, поднес к стеклу окна, на свет. Все присутствующие как один уставились туда. Максис ухмыльнулся, а Леката вздохнула с облегчением: завитки букв были идентичны. Незнакомец кивнул и почтительно поклонился.

Леката, прекрасно понимая, что представление еще не закончено, расстегнула блузку и дала рассмотреть метку, располагающуюся прямо над подмышкой — упрощенное изображение герба Сотхасов, орла с добычей в когтях, и еще одну с витиеватыми вензелями на позвоночнике у основания лопаток.

— Документы я предъявлю королю, когда настанет срок вступать в наследство, — твердо и строго произнесла Леката, убедившись, что увиденное устраивает мужчин. — А от вас, — пристально посмотрела на члена большого совета, — я жду бумагу, что процедура подтверждения личности пройдена. И еще, — поймала взгляд опекуна, — дядя, у тебя были вещи отца, я хотела бы забрать их сегодня.

— Бумага будет через час-полтора, госпожа Ларой, — улыбнулся «одинаковый».

— Как ретиво взялась за дело… — ухмыльнулся родственник.

— Это семейное, — парировала Леката. — Хочу видеть вещи отца.

— Конечно, дорогая, — взял себя в руки дядя. — Часа через два. Они давно не нужны, спрятаны в надежном месте, сейчас же пошлю за ними человека. Надеюсь, вы останетесь у нас до завтра? Максис? Что думаешь об этом?

— Всегда рад видеть старого друга семьи. Мы с супругой предполагали короткий визит, но с удовольствием погостим немного.