— Мальчишка, — покачала головой Леката. Встала с кровати, подошла к столику и заглянула в ящик.

Максис только ухмыльнулся: как можно было объяснить, что рядом с ней безумно хочется дурачиться? Да и нужно ли объяснять… Махнул рукой и принялся помогать разгребать вещи.

В ящике не было ничего интересного: в основном пыльные старые счета, документы и несколько книг. Внимание привлекли только небольшая, с четверть ладони, шкатулка из слоновой кости и огромная синяя тетрадь. Женушка повертела шкатулку в руках, нажала пальцами на едва заметный выступ на стенке и крышку, и та резко отскочила вверх. От неожиданности Леката выронила вещицу, но Максис успел поймать ее. Разве что нежно-голубые крупные бусины, которые были внутри, рассыпались и со звоном покатились по полу. Супруги Ларой поспешили собрать их.

— Отец всегда приносил мне бусины в этой шкатулке, — пояснила Леката, когда они убедились, что даже в самых укромных уголках голубых шариков нет. — Я нашивала их на штору в детской. Не знаю зачем. Могла сидеть часами и орудовать иглой. Эти он отдать не успел. Наверное, ждал удобного случая и не дождался.

Максис поймал взгляд супруги. Погладил по щеке и осторожно поцеловал.

— Если хочешь, пришей их на штору в нашей спальне.

Леката тяжело проглотила слюну.

— Если она когда-нибудь станет действительно нашей, то обязательно.

Отвернулась и, взяв в руки тетрадку, принялась листать ее. Максис не стал мешать. Отчего-то вспомнил своего отца, тот никогда ничего не дарил, разве что на окончание школы привратников купил ему страшно редкий старый свиток с самыми сложными заклинаньями. Выиграл по-крупному, вот и расщедрился. Большая часть из них молодому Ларою, как и остальным привратникам, не покорилась, а потом и пробовать желание пропало. Хватало уже полученных знаний. Помнится, Фагар клянчил свиток в библиотеку, но Максис не дал: у него было не так много напоминаний о проявлениях отцовской любви и разбрасываться ими он не собирался.

— Смотри, Макс, — Леката протянула тетрадку, указывая на неразборчивые закорючки.

— И что тут написано? — нахмурился мужчина. У Элиора Сотхаса оказался такой почерк, что никаких шифровок не требовалось.

— Выдал Угаду двести монет для С, — прочитала Леката вслух. Подняла глаза на мужа. — И такая же надпись в начале каждого месяца. Думаю, это и есть деньги для братца. Угад — отцовский слуга. Он умер незадолго до нашей с тобой свадьбы, но супруга его жива, как раз следит за домом. Можно будет расспросить ее. Наверняка она в курсе.

— Поговорим с ней завтра непременно, — улыбнулся Максис. Радовало, что Леката отвлеклась от грустных мыслей.

— Спасибо за поддержку, — с чувством произнесла супруга и отложила тетрадку. — Даже не знаю, как благодарить тебя.

Приблизилась, осторожно обняла его и нежно поцеловала. Максис вернул поцелуй. Втянул носом апельсиновый запах ее духов и прижал сильнее. От близости сладкой женушки кровь ускорилась в жилах и желание затмило голос разума.

— Просто не останавливайся, — прошептал Максис хрипло. — И будем считать, что в расчете.

Леката облизнула губы и поцеловала его снова. Он довольно охнул и прикрыл глаза.

Чуть не пропустили ужин. Одевались как на пожар. Зря спешили! Кроме пустопорожних разговоров с Герадом Окраном, дядей Лекаты, там ничего толком и не было. Даже кормили так себе. Вероятно, все вкусности перепали королю. А вот время после ужина супруги Ларой провели с толком. Засыпая перед самым рассветом, Максис поймал себя на мысли, что если Русовус хочет отнять у него теплую, пахнущую апельсинами женушку, то королю придется по меньшей мере познакомиться поближе с командиром привратников Максисом Лароем. И не как монарху, а как магу-отступнику. Без боя Лекату никто не получит.

*

Супругов Ларой дом Сотхасов встретил неприветливо. На улице было пасмурно, моросил противный дождь, и небольшой зал для приемов выглядел пыльным и запущенным. К тому же пах сыростью. Вероятно, он был таким и в прошлый раз, но солнечный свет немного скрашивал его унылый вид, и Леката не заметила того, что так бросалось в глаза сегодня. Здесь давно никто не жил. Осиротевшая утварь ветшала, пачкалась и, как и сами Сотхасы, постепенно уходила в небытие.

Леката зевнула — давала знать о себе бессонная ночь — и огляделась в поисках куклы. Ничего! Нахмурилась, но, как ни силилась, не смогла вспомнить, где оставила ее в прошлый визит.

— Может, в мастерской? — предположил Максис тоже, по-видимому, ничего не припоминая. — Я скрутил ей голову там.

— Хотела вынести ее на крыльцо, но не помню, успела ли… — пожала плечами Леката.

Пересекла гостиную, обогнула лестницу на второй этаж и, выйдя из очередной двери, оказалась на террасе. Поняла, что во взрослой жизни еще здесь не бывала. В парочке мест прохудилась крыша и капала вода, полы под ногами угрожающе скрипели, а подходить к крыльцу было немного боязно. Про куклу и говорить нечего: если она и сидела тут когда-то, те времена давным-давно прошли.