Что? Вот так сразу? Он в своем уме? Не известно уснул ли дежурный, не сымитировано спящее тело на койке. Да и где взять одеяло или комплект формы на такую куклу? Не сделано вообще ничего, а уже «идем». Меня затрясло от раздражения. Васпы. Головной Улей. В первый раз, что ли, бродят по ночам, когда это строжайше запрещено? Ладно, Дин. Его дальше допросной у сержанта не запрут. А я в случае провала вылазки рисковал всем. Какого долбанного в зад гнароша Дин такой спокойный? Ладно. Может быть, я чего-то не знаю. Веди, долговязый, ты здесь хозяин.

Я встал на ноги, а Дин вынул из-за спины и протянул мне комок из одеял. Пришлось устыдиться, благодарно кивнуть и сложить тряпичный манекен на матраце. Накрывая его одеялом, я шутливо пожелал своей копии не спалиться без меня. Скоро вернусь.

Васпа снова мотнул головой, и мы ушли, скользя бесшумными вдоль перегородок перегородкам.

— Нужно вниз. К шудрам, — шепнул Дин. — Там грузовой лифт. Прямо в ангары. Скоро смена. Быстрее.

— Веди, — коротко ответил я.

Отчаянно хотелось задавать глупые вопросы. «Кто такие шудры? Какая смена? А ты меня не кинешь?» Никто не мешал Дину сдать меня сержанту с подробным рассказом обо всех подвигах. Но, во-первых, я тоже знал один секрет долговязого и мог, в свою очередь, его сдать. А, во-вторых, я наивный дурак. Я верил, что васпа, рисующий белые цветы мылом на мокрых гимнастерках, не может предать.

По коридорам мы дошли до тупика в конце казарменного блока. Дин надавил плечом на дверь, и она со скрежетом отворилась. Из земляной норы тянуло затхлым воздухом и сыростью. Темноту внутри едва разгоняли крошечные светильники на потолке круглого коридора. Чем-то он напоминал кишечник гигантского животного.

— Морщишься? — шепотом спросил васпа. — В твоем Улье другие ка-та-ком-бы?

— Такие же, — буркнул я в ответ и шагнул через порог.

Земляные стены на поворотах и развилках укрепили камнем. Я едва разглядел его под белесым налетом. Думать, не хотелось, чем покрыты стены в катакомбах, и почему это никого не волнует. Коридор шел вниз, воздух становился холоднее. Я был готов спорить на еще одно желание, что мы спускались в подземную часть Улья.

— Ищи шудру. Двух, — сказал Дин. — Нужно переодеться.

Найду, если пойму, что искать. Шудра — это шкаф? Или манекен, отпугивающий крыс? Но точно не живое существо. Жить в таком месте невозможно.

В коридоре встречались углубления, залитые грязью. Под ногами иногда что-то хрустело или хлюпало. Мы шли уже долго, а шудр на пути по-прежнему не попадалось. За очередным поворотом Дин встрепенулся и приложил палец к губам. Я замер, оглядываясь, куда можно спрятаться, и тут справа выползла уже знакомая сгорбленная фигура в лохмотьях. Издалека я не мог понять, тот ли это уродец, что встретился мне у прачечной. Я ткнул в него пальцем и вопросительно поднял брови. Дин согласно кивнул.

Шудра, значит.

Уродец не бросился на нас с диким криком, и не сбежал, испугавшись. Он вообще никак не отреагировал. Постоял немного и пошел дальше. Нужно как-то «снимать часового». И переодеваться, как я понял, в его лохмотья. Если уродец здесь на черных работах, то я начинал догадываться, что задумал Дин. Ладно, других вариантов все равно нет. Я вытащил из стены камень и бросил его в голову шудры.

— А ты меткий, — шепнул васпа, когда сгорбленный уродец повалился на пол.

— Надеюсь, не убил.

Дин фыркнул и пошел вперед. Смотреть на шудру без приступа острой жалости было сложно. Длинные узловатые руки, крупная голова, обезображенное лицо. Сколько циклов нужно провести на допросах у сержанта, чтобы превратится в нечто подобное? Хотя я напрасно представлял себя в вонючих лохмотьях шудры. Судя по скелету, он таким родился. Жертва генетического эксперимента? Биомусор, непригодный к службе в Улье? Поэтому васпы похищали мальчишек? Сами не могли себя воспроизводить? Тогда Дин — не васпа. Он человек. Или я чего-то не понимал? Нет, кучерявый и долговязый хоть и отличался от васп, но и на людей похож не был. Одна выносливость и скорость регенерации чего стоили. В чем же дело? Откуда брались новые васпы и куда исчезали похищенные мальчишки?

— Лар, — зашипел Дин, надевая лохмотья. — Уснул? Шевелись.

Я так же, как он, не стал раздеваться догола. Лохмотья закрывали нас с ног до головы, прекрасно маскируя форму. Если придется убегать, просто снимем вонючие тряпки и не будем тратить время на обратное переодевание. А для пущей достоверности, я зачерпнул немного грязи и измазал лицо.

Вот так, Дарион. Кто-то с погонами лейтенанта разведки спал в казарме на чистой простыне, а кто-то ползал по каменному кишечнику в чужих лохмотьях. Воистину инициатива любила в попу инициатора. Сам придумал послание на вертолете — сам нарисовал.

Порвав часть ткани на веревки, я связал шудру и перетащил его в одно из углублений. Камуфляж для Дина мы раздобыли тем же способом. Второго шудру отволокли к первому. Жаль, не было времени их получше спрятать.

— Где лифт? — спросил я васпу.

— Спешишь. Нужно к стаду прибиться. Потом в наряд влезть. Пошли.

Значит, уборщиками прикидываемся. Хорошо. Есть в этом смысл. Я заковылял по коридору, сгорбившись и подволакивая ногу. Дин за спиной издал короткий гортанный смешок. Ага, достоверность с недавних пор мой девиз. Мы спешили, поэтому актерство пришлось оставить вплоть до комнаты с лифтом. Там Дин велел ждать.