— Встать! — скомандовал сержант.

Я хочу, честно. Сейчас, подожди.

— Встать, — повторил сержант и рывком за шиворот выдернул меня на ноги. Дышал я в полглотка. — Ребра не срастаются. Это ненормально.

Я ощущал удушливый запах гари и сладости. А от ледяного взгляда сержанта было не лучше, чем от кулаков Тезона.

— Анализы придут завтра. Посмотрим, что ты за дерьмо.

Грут швырнул меня на пол и пинком отправил в сторону разминающихся калек. Я успел увидеть скривившегося, как от зубной боли, разведчика и ухмыляющегося Дина. Обидно стало. Ну, не люблю проигрывать. Даже по объективным причинам.

— Четыреста восемьдесят третий, — громко сказал сержант, и в центр к Тезону вышел крупный и рослый даже для васп неофит. Макушкой разведчик доставал ему до носа. Про соотношение мышечной массы и вовсе стоило промолчать.

Тезон сосредоточенно сдвинул брови и поднял кулаки. Васпа не приглядывался к сопернику, не выверял дистанцию, не ждал удобного случая, он просто кинулся в атаку с низким утробным рыком. Разведчик легко вынырнул из-под прямого сверху и в прыжке ударил здоровяка в затылок. Следящие за поединком васпы зашевелились, разгоняя по толпе шепоток. Здоровяк развернулся и с удвоенной яростью бросился на Тезона.

Цзы’дарийцы не комплексовали по поводу маленького роста и веса. Наша боевая техника учитывала эти особенности. Нельзя пропускать удары, нельзя идти в захват с более крупным противником. Поэтому бой больше напоминал танец. Легкий, быстрый, пластичный. Ни одного лишнего движения.

После болезненного удара в челюсть здоровяк пошатнулся и упал, а Тезон даже не запыхался. Такой азартный блеск в глазах Грута я видел только в допросной. Когда мерзавец стегал меня раскаленным прутом. И вот сейчас.

— Разбились на пары, — крикнул сержант и вызвал лейтенанту следующего противника.

Он тоже осторожничать не стал. Обрушил на Тезона град быстрых и точных ударов, как уколов жалом осы. Но разведчик недолго отсиживался в обороне. Следующим ударом в переносицу он повалил соперника на пол.

Я заметил, как Дин смотрел на лейтенанта со смесью удивления и восхищения на лице. Сложно сказать, что вызывало больше подозрений. Моя маленькая по сравнению с васпами живучесть или боевое искусство Тезона?

Разведчик сдерживал себя и пытался подстроиться под стиль васпов ровно до тех пор, пока от усталости не начал пропускать удары. Вот тогда я и увидел знаменитые финты, подножки и тычки по глазам. И все равно это было красиво. Тезон напоминал то змею, то кошку. Досталось и Дину, когда пришла его очередь. Разведчик, как и обещал, уложил его с трех ударов. Васпы уже не таясь, таращились на странного чужака с периферии. И отвлеклись только, когда сержант скомандовал строиться.

Разгоряченные и покрасневшие, в свежих ссадинах и брызгах крови неофиты спешно надели гимнастерки, выстроились в шеренгу по двое и отправились в столовую.

В тарелке обнаружилась та же самая гадкая, переслащенная баланда. Опять придется после нее глотать воду из-под крана в туалете как не в себя. Давясь, икая и стараясь есть баланду мелкими порциями, я поглядывал то на возбужденного Дина, то на уставшего разведчика с разбитыми в кровь кулаками. Демонстрация удалась, теперь долговязый васпа не шарахался от Тезона, как от проклятого.

— Дерешься красиво, — шепнул Дин. — Что за техника?

— Новая, — ответил лейтенант и, подражая васпам, произнес по слогам: — Экс-пе-ри-мен-таль-на-я.

— Люто, — кивнул долговязый.

— Желание, — напомнил Тезон, не поднимая глаз от тарелки.

— Что хочешь?

— Разрисуй днище вертолета.

Я уронил ложку. Стратег проклятый, мог хотя бы намекнуть, ради чего затевал спектакль со спором. Я бы не сидел сейчас с открытым ртом, как последний дурак.

Дин расстроился и как-то сразу сдулся.

— А ему что придумаешь? — васпа мотнул головой на меня.

— Не придумал, — ответил Тезон. — Вертолет хочу. Можешь один красить, можешь с ним вместе. Все равно.

Васпа задумчиво взъерошил волосы. Если сейчас откажется, то плакала наша затея с посланием.

— Договор, — немного рассеяно буркнул долговязый. — Пойду. Вместе.

Я счастливо уткнулся в тарелку с остатками баланды. Кажется, это я совершил ошибку, когда недооценил Тезона.

Остаток дня прошел в тренировках и нарядах на уборку. И все это время я переживал, как мы с Дином залезем в ангар. Мой маленький мирок внутри Улья ограничивался допросной, казармой неофитов, хозяйственными помещениями и тренировочным залом. Больше никуда попасть я даже не пытался. Долговязый же все время молчал и делиться дерзким планом похода в ангар не спешил. Еще и Тезон постоянно напоминал, что чем быстрее мы отправим послание на вертолете, тем лучше. В итоге, после команды отбой я возился на матраце в самом скверном расположении духа. Потолочные светильники потушили, оставив только тусклые лампы дежурного освещения. Дин возник из полумрака на пороге моей ячейки и выразительно мотнул головой за плечо.