— Мне дурно, — прохрипел Демьен в ужасе, оттягивая шелковый галстук, словно тот душил его. — Мне надо срочно выйти! Эй, стойте! Остановите!

Он заколотил по стене, и кучер, видимо услышал его. Карета встала, и Демьен буквально вывалился на мостовую, мучительно охая и стеная.

— Я тоже выйду! — выкрикнул Дерек и вывалился в другую дверцу. Было слышно, как он жадно и хрипло дышит, мучительно постанывая.

— Ну, — протянул Аргент из полумрака, — и зачем ты это сделала? Что это за цирк?

— Вот зачем!

Раньше Уна думала, что соблазнить Аргента будет очень трудно. Мучительно стыдно и неловко. Нужно будет говорить какие-то слова, флиртовать, чтобы заставить его положить руку на ее колено, склониться над ее лицом и коснуться губами ее губ.

Оказалось, всего этого не нужно. Ничего было не нужно. Все было так просто, и совсем не требовало слов. Уна не помнила, как подскочила, как оказалась на коленях Аргента, усевшись верхом, сжав его бедра своими коленями и прижимаясь к его паху мокрым жаждущим лоном. Она исступленно целовала его губы, охмелевая от каждого прикосновения, постанывая, дрожа под его жадными ладонями, гладящими ее спину. Она не слышала даже то, как броня с тихим шорохом опала его плеч и груди — только биение сердца под своими ладонями. Его горячие ладони скользнули под ее платье, сжали ее бедра, и Уна едва не заскулила, отчаянно извиваясь, прижимаясь горящим желанием лоном к заметной выпуклости на брюках Аргента.

— Возьми меня, — шепнула она, чуть касаясь горячими губами его губ. — Если ты этого не сделаешь, я умру…

— Думаешь, я не умру? Какой негодяй вручил тебе эту гадость?

Аргент обхватил ее, приподнял, и Уна почувствовала его руку у себя меж ног. Дрожащие пальцы коварно и быстро скользнули в ее мокрое горячее лоно, и Уна вскрикнула, отчаянно забившись, содрогаясь от первого удовольствия, слишком поспешного, слишком неясного, легкого.

— Еще? — произнес Аргент. Его пальцы двигались в теле девушки, ловя последние спазмы, и Уна, постанывая от наслаждения, мягко и плавно двигаясь принялась на них насаживаться, ласкаясь сама — бесстыдно и откровенно.

— Да, — шепнула она, чувствуя, как к ее раскрытым бедрам прикасается его горячая обнаженная плоть. Она с наслаждением потерлась о его напряженный член влажными припухшими губами, возбужденным клитором. Эти прикосновения были самыми приятными и желанными, Уна всхлипнула, двигая бедрами быстрее, чувствуя, как упругая головка трется о ее жаждущую плоть и удовольствие от этих прикосновений остужает ее дикую жажду. — Еще, еще!

Аргент подхватил ее под ягодицы, жестко смял нежную мягкую кожу и с силой насадил девушку на свой вставший член, так, что она вскрикнула от причиненной ей боли. Перемешиваясь со жгучим желанием, боль эта причудливо трансформировалась в наслаждение, и от следующего жесткого толчка Уна вновь вскрикнула, забилась от удовольствия в жестких руках Аргента.

— Негодяйка, — рычал он, толкаясь в ее тело беспощадно, безжалостно, трахая ее со страстной яростью, сжимая ее мягкие бедра до красных пятен. — Признавайся, зачем ты надушилась этим? Зачем? Зачем? Зачем? Не признаешься? Придется тебя примерно наказать…

Вместо ответа Уна откинулась назад, на удерживающую ее руку, блаженно закрыв глаза. Движения ее бедер стали такими же резкими и сильными, как движения Аргента, все ее тело вздрагивало от диких толчков, и она кричала, не слыша собственного голоса, вцепляясь ноготками в одежду Аргента, кончая так, как никогда не кончала прежде.

Когда все стихло и Уна без сил лежала на груди Аргента, прижавшись к нему и зарывшись лицом в его одежду, в карету вернулись Демьен и Дерек.

Их лица были бледны, но, как будто спокойны. Они уселись подальше друг от друга и каждый уставился в свое окно.

Аргент ничего им не сказал, хотя Уна, прижавшаяся к нему, услышала его короткий смешок. Он, разумеется, понял, кто ей вручил чудесные духи, но шутник был примерно наказан, и Аргент этим наказанием удовлетворился, так что до королевского дворца доехали молча и без приключений.

А еще, стоило только броне Аргента ожить, зашелестеть, укладываясь блестящими узорами поверх его одежды, как Уна вспомнила, зачем все это было затеяно. Она нащупала на мягком теплом сидении довольно крупный камень и зажала его в кулаке, читая заклятье подчинения, и он остался у нее.

Дворец, как и в прошлый раз, встретил их бальным праздничным шумом и атмосферой непрекращающегося праздного веселья. Прибирая волосы перед зеркалом, приводя себя в порядок и оправляя чуть измятое белое платье, Уна с удивлением отметила про себя, что Король-то впечатление легкомысленного и праздного человека как раз не производит. Напротив: он казался ей закрытым и осторожным, внимательным, расчётливым и немного отстраненным при всем его обаянии и легкости в общении. Он словно прятался за всю эту блестящую мишуру, прикрывался ею, растворялся в толпе вечно пирующих и веселящихся гостей…

Демьен, окончательно пришедший в себя, на пару с Дереком убежал вперед — подготовить все для церемонии, — и Уна порадовалась тому, что их стыдливые физиономии перестанут маячит у нее перед глазами.

Аргент остался с нею; кто знает, может действие зелья еще не совсем прошло, не отпустило его, или он просто хотел побыть с Уной. Однако, покуда принц и его верный агент Дерек не исчезли из виду, Аргент делал вид, что тоже приводит себя в порядок, приглаживает черные блестящие волосы. Но стоило им исчезнуть, как Аргент отвернулся от огромного, во всю стену, зеркала, его руки скользнули по белому атласу платья Уны, он заключил девушку в объятья и поцеловал — страстно, горячо, чувственно, с ноткой властности, лаская ее рот языком чересчур интимно и откровенно, словно хотел еще раз стащить с нее трусики и усадить ее себе на колени, жадно стискивая бедра.