— Теперь понятно, — произнес Дерек, рассматривая эти крохотные подобия драконов, — почему безопаснее собрать техноящера и на нем лететь, чем украсть настоящего…

В пустующем стойле, под охапкой пышного сена, Уна нашла мешок с вещами — как и обещал Демьен, какая-то пажеская одежда. Пока Дерек разыскивал экипаж, в который надлежало впрячь техноящера, Уна сбросила свое бело плате и спешно натянула рубашку, чулки, бриджи и курточку, немного ей великоватую, но все же намного более удобную для их предприятия, чем ее бальный наряд. С башмаками Демьен прогадал — ботинки королевского пажа были слишком велики девушке, и она с сожалением снова надела свои атласные белые туфельки, понимая, что они будут бесповоротно погублены.

Когда Уна прибирала свои волосы, заплетая их в косы, явился запыхавшийся Демьен. Он бежал так, словно все ищейки королевства гнались за ним.

— Скорее, — выдохнул он, швырнув на пол камешки из брони Аргента и торопливо обыскивая карманы в поисках зеркальца, отнятого у Корнелии. — Старуха подняла настоящий скандал, скоро нас будут искать всюду. Похоже, ты была права, зеркало особенное.

Он, наконец, нашел зеркало в своем кармане, вытащил его и глянул в блестящую гладь. На миг лицо его исказилось, словно он увидел что-то неимоверно ужасное, и он отшвырнул вещь от себя, Уна едва успела его подхватить. В отражении в волшебном зеркале на голове Демьена сверкал золотой королевский венец, и это означало только одно: над Алым Королем нависла нешуточная угроза.

— Скорее! — умолял он, словно каждая секунда решала судьбу Его Величества. — Скорее, давай!

Дерек и Уна, склонившись над небольшой кучкой обсидиана и алмазов, спешно произносили заклятье подчинения. Пантера Аргента, черная как ночь, была приманена и неслась на зов, словно ее гнали злые духи.

Демьен поднял голову и прислушался; до его слуха донесся какой-то шум, словно погоня уже настигла беглецов, но королевские гвардейцы вряд ли спускались бы по лестнице так зловеще и таясь, словно желая обтяпать свои делишки втайне ото всех.

Демьен указал Дереку на место, откуда надлежало выкатить Небесную Иглу, а сам обернулся к лестнице, откуда доносились странные и страшные звуки. Уна осторожно сняла со своей груди орденскую звезду, тряхнула кистью, и в ее ладони оказался зажат эфес великолепного меча.

— Откуда узнала? — как бы между прочим спросил Демьен.

— Зеркало указало, — ответила Уна.

— Значит, оно не врет, — медленно проговорил Демьен, хмурясь. — Плохо!

Меж тем звуки становились все отчетливее, все страшнее, все омерзительнее — как будто кто-то чавкал зубастой пастью, пережевывая сочную кровоточащую плоть, — но не было видно никого.

Уна, отступая к Дереку, возящемуся с повозкой, наставляла на пустоту блестящий клинок, но кого разить? Никого видно не было. От страха припомнилось зеркальце, и девушка поспешно выудила его из кармана за длинный шнурок, наставила на ступени и заглянула в отражение.

От увиденного она закричала в ужасе, отшатнулась и, споткнувшись, упала на пол, пребольно ударившись о камни. Со ступеней медленно сползали черные дымные тени, облизывая алыми языками острые блестящие зубы. Их пасти были так велики, что, казалось, разделяли голову надвое. Казалось, что чуть приоткроет пошире рот чудовище — и полчерепа отвалится.

Одна из черных рук потянулась к атласной белой туфельке и Уна в полной панике рубанула по дымному телу своей золотой саблей. Чудовище взвыло, рука из призрачной стала вполне осязаемой и видимой — только теперь это была костяная лапа с иссохшими на ней мышцами и скрюченными пальцами.

— Некромажья сила! — взревел Демьен, отпрыгнув, потому что костлявая уродливая лапа свалилась ему прямо под ноги. — Святая кочерга, помоги!

Вперед бросился Дерек, пронзая пустоту своим волшебным клинком, и на пол с костяным стуком, материализовавшись, упал скелет, кое-как обтянутый лоскутами истлевшей плоти.

— Да она ведьма! — ругался Демьен, отступая и кое-как разжигая в своих ладонях магический огонь. — Зеркало некромажеское! Вот почему она так за него бьется!

Уна и Дерек размахивали саблями, вслепую отбиваясь от наступающих на них невидимых чудовищ, на пол валились отсеченные части мертвых истлевших тел, и Демьен швырял в пустоту огонь, который прожигал дымны тени и гас, поглощенный тьмой.

Казалось, мертвым чудовищам нет числа; казалось, что кольцо их вокруг студентов сжимается, они наступают все сильнее, тянут многочисленные черные руки к головам живых, отчаянно отбивающихся людей, но тут по каменным ступеням знакомо заскрежетали алмазные когти, великолепный черный блестящий зверь, ворча и воя, в один прыжок настиг невидимых соперников студентов, и мощные лапы в несколько ударов разодрали дымные тела, разбили всех стонущих призраков в серый туман.

Пантера Аргента, злобно хлеща себя хвостом по бокам, кружила вокруг студентов, высматривая горящими синими глазами опасность кругом, и из горла ее рвался грозный рык.

— Да-а, — благоговейно произнес Дерек, — вот это мощь!

— Ты с ней должен справиться, — напомнил Демьен. — Сможешь?

— Я постараюсь, — ответил Дерек.

Пантера, словно услышав его голос, обернулась к нему, кошачьи внимательные глаза глянули в лицо студента. Дерек отважно шагнул к ней, ссыпая к ее лапам свой золотой плащ. Затем расстегнул нарядную, шитую золотом жилетку и сорочку, и с его груди осыпалась на пол серебряная броня Уны, которую он спрятал под своей одеждой. Один пасс рукой — и вся эта блестящая куча драгоценностей закружилась, причудливо смешиваясь, и пантера трансформировалась в летающего ящера. Он бил крыльями, шипел, хлестал хвостом — словом, вел себя точно так, как и настоящие ящеры, запертые в клетках.