Дима стянул с тарелки из-под носа у Машки дольку персика и пробубнил:

— Нечего было его перекармливать.

— На себя посмотри! — огрызнулась Машка и шлепнула парня по руке.

Трешку занесло на повороте, и он чуть не сбил Диму с ног, расплескав ему чай.

— Вот паразит!

Юноша поставил чашку на стол и загнал меха в угол, угрожающе нависнув над ним:

— Трехтолкай! Скорость?

К удивлению Лерочки, ее питомец что-то проскрежетал в ответ. Она подняла голову, забыв про вязанье. Неужели мех умеет говорить?

— Вес?

Новое скрежетание. Дима щелкнул пальцами перед мордой у меха и начал ему что-то бубнить.

— Если… больше чем… в длину… деленное на… то возврат…

— Что ты ему там шепчешь? — не выдержала девушка.

Дима покачал головой и вздохнул:

— Перепрограммирую его.

— Что?!?

— Ограничиваю скорость передвижения по его весу. Простенький алгоритм для…

— Он же живой!

— Он — зефирный механизм. Ни живой и ни мертвый.

— Вообще-то это наглость! Мог бы и меня спросить! Я его хозяйка!

Дима уселся за стол и прихлебнул чай.

— Могла бы и ты… спасибо сказать. А то бросила его, хозяйка… А мне его через весь город пришлось тащить.

Лерочка смутилась.

— Извини. Нас самих… я не смогла забрать Трешку. Нас арестовали…

Дима поперхнулся чаем и изумленно уставился на девушку.

— За что?

Она не успела ничего пояснить. Перед ее носом на стол поставили… окровавленный детский сапожок с порванными шнурками. Знакомый голос ехидно произнес:

— Надеюсь, это была не последняя неудача…

— Уберите эту гадость! — возмутилась девушка.

Магистр Нистальф лукаво улыбнулся и сел рядом с Димой напротив Лерочки, подвинув сапожок к ней поближе.

— Это не гадость, это мой подарок будущей ученице. Собственную неудачу надо пестовать и лелеять, чтобы достичь подлинного мастерства в зиромансии. Но я вам помогу, Валерия…

Машка попыталась подцепить сапожок за шнурок, чтобы выкинуть, но магистр успел первым. Он поднял эту гадость на пальце и покачал ею перед лицом Лерочки.

— Это было на ноге трехлетнего мальчугана, когда его шнурки и его самого зажевало в движитель прогулочной яхты. Нелепая и страшная смерть.

У Лерочки всегда было живое воображение. Тошнота подкатила к горлу вместе с плюшками. Девушка побледнела и приложила ладонь ко рту.

— Шанс погибнуть такой смертью — один к ста тысячам. Удивительное совпадение. Мне невероятно повезло достать этот сапожок, но теперь он ваш по праву.

— Вы издеваетесь?.. — выдавила девушка.

— Отнюдь. У вас уникальный дар так называемой отрицательной зиромансии. Но его надо развивать. К сожалению, никто не знает, как это делать, я могу только предполагать, что неудачу можно притянуть, как и везение…

— Отрицательных вероятностей не бывает, — сквозь зубы сказала Лерочка, все еще борясь с тошнотой. — Это противоречит здравому смыслу!..

— Правда? — все также лукаво прищурился магистр. — Что вы говорите… А скажите мне, Валерия, драконы в вашем мире здравому смыслу не противоречат?

— При чем здесь это? — нахмурился Дима, отобрав и смахнув сапожок со стола на табуретку. — Зачем вы ей морочите голову? И пугаете?

Лерочка смогла наконец вздохнуть свободно, не видя страшной вещи и почти не думая, что произошло с бедным мальчиком, который ее носил…

— Пугаю? — искренне удивился магистр Нистальф. — Пречистый, да я еще даже не начинал! Но вы правы. Стоит начать. Кстати, Валерия, после того, что вы сделали с удачей Герберта Марандо, вам, как честной девушке, теперь придется жени… тпру!.. выйти за него замуж…

— Кто такой Герберт Марандо? — нахмурился Дима. — Это случайно не тот псих из столовки?

— Он не псих, а племянник нашего короля, — магистр продолжал ехидно улыбаться. — И самый настоящий принц. Валерия, если мне не изменяет память, вы же мечтали о принце?

Лерочка жутко покраснела, а Машка фыркнула:

— Козел он, а не принц!

— Севолд Второй очень разгневан тем, что произошло с бедным мальчиком и…

Лерочка торопливо перебила магистра:

— Во-первых, я ненарочно. А во-вторых, уверена, что Его Величество, Севолд Второй, мудрый правитель, который во всем разберется и…

— Конечно, разберется. И очень захочет заполучить кровь Избранной…

Девушка вздрогнула и съежилась.

— … в королевскую семью. А поскольку у самого Севолда Второго сыновья еще не достигли брачного возраста, то вывод очевиден.