— А если я ничего не помню?

— Помнишь, каждое слово, — спокойно сказал колдун. В голосе не было и тени угрозы, но почему-то становилось страшно. — Я чувствую ложь.

— Тогда, может быть, ты сам «увидишь» все, что захочешь? — что творилось на душе у осужденного, оставалось только гадать, перед нами возвышалась непроницаемая каменная глыба.

— Может быть, — Ярослав потушил костер, поворошил, чтоб ни одной искры не сохранилось, и счел уместным пояснить: — Это не лучший вариант. Любое магическое влияние на твой разум на протяжении двух месяцев приведет либо к смерти, либо к сумасшествию. Мне жаль моей работы.

Потерпевший закрыл глаза. Слишком много сил уходило на разговор, он чувствовал, что вновь теряет сознание. Ярослав присел рядом.

— Поешь, тебе нужна энергия, — мягко произнес колдун. Мужчина не ответил, но от еды отказываться не стал.

Когда больной заснул (еле дождалась!), я набросилась на колдуна:

— Зачем ты с ним так?! Он же и так едва живой!

— Именно, — заявил мой спутник холодно, — а как держится! Не один год натаскивали.

Я вспомнила взгляд серо-зеленых глаз…

— Но ведь это не повод!

— И кровь он не только в кино видел.

— Но приговор… Я знаю — он невиновен!

— В том, что придумал дознаватель — да. А что ты еще видела? — поинтересовался Ярослав вкрадчиво.

— Ничего, — выдохнула раздраженно.

— Вот видишь, — заметил колдун, заканчивая спор. — Он проснется ближе к вечеру, тогда и побеседуем. Ни во что не вмешивайся, я скажу Яне, и больше не будет никаких фокусов. Еще не хватало потом убеждать, что ты вовсе не летала — это так, почудилось. Он поверит своим глазам, чтоб они там не рассмотрели.

И хотелось возразить — и сказать нечего. Драконы притихли, мужчина начал собираться.

Наверное, уже давно стоит привыкнуть — здесь нет ни минуты покоя. Только жизнь начинает налаживаться, приходить в более-менее приемлемую колею, как судьбе кажется, что мы заскучали. Переубедить ее в обратном абсолютно невозможно. Послеобеденный переход набрал такой стремительный темп, что сил о чем-то думать не осталось. Я, конечно, пыталась, пока едва не наступила на ежика. А потом только внимательно смотрела под ноги…

Уходило время. Стрелки часов методично, безвозвратно отсчитывали минуты. Тик-так, тик-так… Оседали на дне песчинки. Можно ли прыгнуть в неуловимо уносящийся поезд и остаться в живых?

Его называли горной жемчужиной. О нем слагали легенды и песни. Исчезли целые народы, пали древние, величественные государства, озеро оставалось неизменным: глубоким и кристально чистым. В воде отражались закатные облака: бело-серые, с желтой светящейся каймой. На склонах дремали деревья, их длинные тени окрашивали воду зеленым.

Полуостров врывался в озеро двадцатиметровой зеленой дорожкой. Лунной ночью, когда серебристый свет спутника Земли становился его продолжением, дорога уводила в иные миры. Так повествовали менестрели. Одни рассказывали о чудесной тропе, другие обещали исполнение желаний. Сколько правды в каждой из легенд, а сколько вымысла Яна не знала, но бережно хранила в памяти. Драконы любили сказки.

Когда-то недалеко от озера располагалось селение, но беспощадное время уничтожило малейшие следы. На пепелищах выросла трава, скрылись под толщей земли глиняные кувшины и миски, сгнили резные лавочки. Только на камнях иногда встречались охранные символы и неизвестные руны.

Весело потрескивал костер. Как оказалось, у нас даже котелок был, и не один! Поцарапанные при чистке, драгоценные камни смотрелись на нем совершенно неуместно. Ярослав проследил за моим взглядом и улыбнулся, а потом показал топор из подобной серии. Простенькое, зато острое лезвие, а вот рукоятка — и камни, и резьба. Она больше подходила музейному экспонату, чтобы лежать на красном бархате под стеклом. Непохожесть этих вещей сразу бросалась в глаза: на орудии труда и обороны чувствовалась рука мастера, а котелок украсили дорого и небрежно.

— Это чтоб всегда под рукой находились, — пояснила Яна. — Рюкзак и так тяжелый, не прицеп же за собой тащить.

— А что у вас еще есть?

— Лопаты нет, — мгновенно ответил колдун.

— А не помешала бы, — протянула драконица.

Ярослав сделал вид, что не услышал и принялся помешивать ужин. В котелке кипела диетическая еда на вид совершенно несъедобная — толи каша, толи суп, — не разобрать. Ярослав убеждал, что месиво полезное и предлагал вместо привычного ужина. Но подобное блюдо не польстило даже драконов. Так что спящий мужчина остался его единственным «счастливым» обладателем.