Ярослав выхватил с потайного кармана метательный нож, торопливо чиркнул по запястью. Кровь потоком, слишком большим для такой раны, хлынула в воду.

— Я в своем праве! Это МОИ люди! — произнес мужчина властно.

Миг — и морские змеи, оставив своих жертв, выстроились вокруг нас полукругом. Самый большой из них приблизился вплотную. Огромный язык прошелся по ране колдуна, Ярослав даже не поморщился. Змей отстранился, кровоточащий порез покрылся подсохшей корочкой.

«Ты в своем праве. Они не твои люди!» — раздался у меня в голове глухой голос. В нем перемешалось шипение сухопутных змей и шум прибоя.

— Они уедут. Позвольте им вернуться домой.

«Хорошо. Если ты просишь — пусть. Они слабые, но не злые».

С перевернутой лодкой солдаты справились довольно быстро, и мокрые, потрепанные взгромоздились на борт. Раненый парень лежал на дне и глухо стонал.

— Для безопасного плаванья, одаренный должен нарисовать на корме специальный знак. Ваши знаки змеи уже уничтожили, мой пробить не смогли. А, знаете, почему? Он наносится трое суток, а никак не шестнадцать часов. Вас подставили, и отправили умирать, ведь существовала вероятность, аж десять процентов, что вы сможете мне помешать. Теперь, когда «защитный» амулет, вам ведь так его охарактеризовали, снят, вы сможете меня услышать. Возвращайтесь домой. Змеи вас не тронут.

Несколько минут доносился только шум волн, два человека стояли неподвижно, глядя друг другу в глаза.

— Отдайте девушку.

— Она здесь добровольно. Ольга?

— Добровольно, — подтвердила я твердо.

— Она здесь погибнет.

— Не загадывайте наперед. Есть два вида души, что могут не бояться в первое время. Светлая и темная — полностью испорченная.

Не знаю, к какой из этих двух категорий отнесли меня окружающие нас солдаты. Я определяла себя где-то посередине.

Капитан отвернулся от моего спутника, прищурился, вглядываясь в далекую линию берега.

— Возвращаемся!

— А как же… — робкое возмущение с другой лодки.

— Это приказ.

Один из змеев скользнул к челну, люди отшатнулись в стороны, схватили оружие.

— Не бойтесь! Он не тронет! — торопливо произнес Ярослав.

Змей склонился над раненым, потрясенные военные наблюдали, как мгновенно затягивается страшная на вид рана.

— Благодарю, — склонив голову в знак уважения, промолвил капитан.

— И еще одно, запомните, — Ярослав назвал телефонный номер. — Скажите, что от меня. Он поможет устранить все последствия этой прогулки и маленькие «подарочки», оставленные Яковом.

Капитан вновь поблагодарил, а колдун внезапно обратился к одному из солдат.

— Над вами тень близкой потери, отвезите мать к врачу пока не поздно.

— Возвращаемся! — повторил командир. Он обвел подчиненных холодным, жестким взглядом.

Ярослав смотрел по-другому: он оставлял каждому частичку света. Так просто… Так сложно… Я так не умела. Их лица изменялись, возможно, оттого, что изменялись и помыслы. В этот миг каждый из ребят узнал и понял больше, чем за всю прожитую жизнь.

— Вы найдете, что сказать, капитан, — голос Ярослава.

— Найду, — коротко, однако многообещающе ответил мужчина.

Всего одно слово, но… У мага не было времени отобрать нужных людей. Он взял то, что подвернулось под руку — и проиграл. Ведь не каждого можно быстро и незаметно сломать, превратить в собственную марионетку, да еще и после опустошающего сражения. Они не владели колдовской силой, не умели читать мысли и наносить невидимые удары. Однако, рядом с ними все перечисленные способности казались дешевой мишурой. Перед нами стояли Офицеры. Много лет система старалась от них избавиться, уничтожала, превращала в пыль — безуспешно. Шаталось старое прогнившее дерево — они держали.

Снова послышался шум мотора. Здесь не работала техника. Мои часы застыли на отметке 8:15 утра. Только сейчас я поняла, что двигатели заставляло работать колдовство моего спутника.

Капитан обернулся внезапно, в самый последний момент. И спросил с затаенной надеждой:

— А насчет дочери, это правда?

— Правда, — подтвердил Ярослав.

На миг суровое лицо мужчины озарилось такой искренней, безумно счастливой улыбкой, что даже завидно стало. Хорошо, что они возвращаются домой. Глупо и страшно умереть просто так, ни за что.

Через несколько минут лодки бывшего конвоя приблизились к пограничной черте. Я завороженно наблюдала, как они исчезают по частям, пересекая магическую линию.

Змеи уходить не спешили. Мелкий изумрудный детеныш подплыл вплотную, но коснуться обшивки не мог: защита не пускала. А у меня так руки и зачесались!

— Ярослав, а можно его погладить?

— Погладить? — переспросил мужчина развеселившись.

— Он красивый, очень!

«Можно!» — раздалось в голове шипение со свистом ураганного ветра, и я без колебаний прикоснулась к чешуе. Гладкая, твердая.