От холода сводило пальцы, потоки льда скользили по горлу. Я пила и не могла оторваться. Энергия растекалась по телу, изменяясь и изменяя.

Мокрым клубком когти-крылья подтянулись драконы. Я отступила, освобождая для них место, присела на камни. Только сейчас обратила внимание: камешки теплые, гладенькие. Можно растянуться, подложив под голову куртку, и нежиться, ни о чем не думая.

— Ты такая красивая сейчас, — восторженно прошептала Яна, так, словно в музее увидела чудную картину. — И глаза блестят, в них больше нет тени.

— Спасибо, а я бы хотела, чтоб, как у тебя, в темноте светились, — ответила смущенно, вдруг осознав, что полностью обнажена, как и мужчина рядом со мной.

До слов драконицы это казалось абсолютно естественным, после приграничья и тоннеля такое чувство, как стеснение (не слишком развитое прежде) во мне просто умерло.

— Таинственный монстр на ночных городских улицах, — прокомментировал Ярослав.

— Это несложно, — воодушевилась Яна. Ее деятельная натура мгновенно принялась тормошить друга. — Ярослав! Научишь? Ну, пожалуйста!!! Правда, научишь?

— Научу, если хочешь, — пообещал мне колдун, неожиданно соглашаясь.

— Я тебя обожаю! Очень-очень, — радостно запрыгала вокруг него драконица.

— Что показало вам озеро? — полюбопытствовал Ярослав, когда мы снова двинулись в путь.

— Рассвет, — ответила Яна.

— Как сохранить… — начал Яшка, но подруга незаметно наступила ему на лапу.

— Это ценно только для нас, — сказала она, стараясь быть убедительной.

И как ни странно, но мы поверили! Не стали допытывался, а драконы быстренько замяли нежелательную для них тему. Вскоре мы забыли об этом разговоре. Совершенно зря.

— Наконец-то! — возрадовался Ярослав, укладывая рюкзак около стены.

— Привал? — в моем голосе скользнуло столько недоверия, что мужчина улыбнулся.

— Крепкий сон — залог исцеления, — произнес колдун лаконично. — Здесь должны быть лампы. Погасли или мы их не замечаем…

Луч фонарика деловито обшаривал пещеру. Он рассеяно скользил по широким каменным лежакам, маленькому родничку, на мгновение задержался на грубо высеченных мистических картинах, имеющих странную притягательность. Загадочных светильников нигде не было. Однако когда лучик света коснулся потолка — тот засветился.

Белые кристаллы переливались, играли, словно звезды. Ярослав погасил фонарь, камень еще некоторое время продолжал фосфоресцировать, очаровывая, околдовывая. А потом зажглись лампы. Вернее, как пояснил мужчина, окружающее пространство не почувствовало угрозы и позволило их рассмотреть. Светильники никогда не гасли, вырывая из темноты небольшую пещеру, справа от тракта. Обычно путники останавливались здесь отдыхать. Мы перекусили, расстелили спальные мешки, но сон не шел.

Воспользовавшись паузой, драконы залегли в углу и увлеченно что-то рассматривали. Как оказалось, коллекцию Яны. Каждый камешек, колечко, браслет или кулон имели свою историю, не менее интересную, чем предмет созерцания.

Глаза обоих горели, и непонятно, кто получал больше удовольствия. Яшка, жадно ловящий каждое слово, или Яна, отыскавшая, наконец, того, кто сможет с восторгом, по десять минут, любоваться невзрачным (на первый взгляд), не ограненным камнем. Последней она достала из тайника небольшую деревянную коробочку, покрытую тонкой, искусной резьбой. В складках черного бархата лежал бриллиант.

10 лет назад

Она искала его, падая от усталости, заглушая предательский страх. Большой город лишь насмешливо выпускал из труб вонючий дым, подбитые фонари слабо моргали одинокими лампочками. Царица-ночь разбросала в небе вязь облаков, скрывая вялую суету мегаполиса.

Едким запахом хлорки встретила молодого дракона серенькая больница на окраине города. Среди лабиринта лестниц, палат, коридоров она слышала слабый стук родного сердца — свою путеводную звезду. Незаметной для глаз тенью, Яна пробиралась вперед, ее собственное сердечко бешено колотилось. Радость и страх смешались жгучим коктейлем. Никогда раньше Яна не ошибалась, но вдруг в этот раз?

Первое, что поняла верная подруга, — здесь она совершенно бессильна. Драконица ничего не понимала в мигающих линиях мониторов и страшных трубках, что уходили в вены. Яна знала только одно: ему плохо, очень плохо. Магия истрачена, аура порвана, в помещении, окрашенном в бледно-желтый цвет, нет ни капли энергии. Стены, окружающие предметы и полуживые люди — жадно ловили малейшие ее отголоски. Вытягивали из персонала, посетителей, любого живого существа. Жизнь здесь поддерживали разноцветные ампулы, непонятные приборы, дешевые крупы и ломтики черного хлеба. Не хватало привычного аромата трав, оберегов и амулетов, надежно хранивших владельцев и не допускающих в дом даже тени зла. Они оказались совсем в ином мире, и в нем Ярослав был слаб и беззащитен.

Дракон — и без сокровищ — так не бывает. Алой каплей крови горел рубин посередине золотого перстня старинной чеканки. Яна не знала многих вещей, но самое важное она давно усвоила. Все вопросы в этой стране решали взятки. Пока она включала компьютер и скребла когтями клавиатуру, прошла целая вечность. Так казалось драконице. Каждая секунда равнялась вечности, когда в больнице, на грани двух миров, лежал Ярослав.

…Врач устало открыла ящик стола и увидела грубо свернутый лист бумаги. Внутри тускло сияло кольцо. Первое время женщина не сводила с него изумленного взгляда и лишь потом заметила, что бумага — не просто обертка. В записке без подписи оказалось всего несколько строк. Женщина запомнила их на всю жизнь, но от чего-то, даже спустя годы, никто не узнал ни о письме, ни о его содержании. Кольцо стало талисманом. Врач не верила в магию и не видела, как камень отражает брошенные проклятья, она просто интуитивно тянулась к силе, к защите.