Глава 12

Серебристые огоньки чарующе мерцали, переливаясь на фоне абсолютной черноты. Красная пелена временами застилала эту удивительную картину, и волны страха накатывали, погружая сознание в хаос без стен и дна. Остатки сознания отчаянно цеплялись за всё, что можно было выделить из череды ярких абсурдных образов. И тогда удавалось сконцентрироваться и вновь вынырнуть из красной бездны хаоса в этот блистающий мир порядка и спокойствия. Затем накатывала очередная волна красного прибоя, увлекая сознание в вихри хаотических пугающих образов. Однако с каждым разом выныривать назад становилось всё легче - сознание как будто приобретало новый опыт, стараясь не утонуть в красном омуте, а выплыть повыше, взобраться на покатую спину наступающей красной волны. Постепенно стало возможным держаться на плаву, не погружаясь в красные бездонные глубины, и в какой-то момент часть сознания освободилась, чтобы попытаться осмыслить: что же это за место и почему льдинки на чёрном фоне успокаивают, а красные волны ужасают? Вопросы заставили задуматься, появились мысли, и это дало неимоверный толчок восприятию. Сознание быстро переключилось от безучастного созерцания к активному анализу окружающей действительности. Сразу ожили другие способности: подключилась память, заработал сравнительный анализ, проснулось эго и запустило самоидентификацию. Красный прибой как-то незаметно исчез, уступая место абсолютно другой реальности. Зрение сфокусировалось на льдинках, и картина мира мгновенно преобразилась…

ТддумТдда висел в пространстве, упакованный в скафандр. Всё тело ныло от жуткой усталости. От долгого перенапряжения мышцы были просто не в состоянии сокращаться, а в местах крепления связок пекло так, будто там горели миллионы маленьких жаровен. Однако мысли прояснились, и это уже само по себе было неплохо. Сфокусировав взгляд, он понял, что за серебристые огоньки помогли его сознанию выбраться из этого красного хаоса. Перед обзорным стеклом скафандра в абсолютной тишине пролетали маленькие льдинки замёрзшей влаги и осколки стекла. Ровный свет откуда-то позади него падал на пролетающий мусор, заставляя его блестеть на фоне черноты открытого шлюза, ведущего в проходной туннель. Он попытался резко повернуться к свету, но тело сразу взорвалось тысячами очагов боли повсюду. Красная пелена вновь на миг подступила, накрыв сознание волной хаоса, но он взял себя под контроль и попытался расслабить конечности. Боль постепенно утихла, и ему удалось успокоиться. Отдышавшись, он решил повторить попытку, но только теперь делал это очень медленно и крайне осторожно. Посмотреть, что за ровный свет лился у него за спиной стало просто таки навязчивой идеей. Нащупав ногой уступ, он стал медленно разворачивать тело, стараясь не потерять контакт с опорой. Оказаться в невесомости без опоры было бы крайне нежелательно. Тогда для манёвра ему пришлось бы искать другие способы. Благо он, видимо, завис где-то рядом с крупным предметом - старый техник чувствовал, что его упор тоже медленно перемещается. Но объект имел явно б'oльшую массу, что позволяло ему постепенно поворачиваться к источнику света. Уже наполовину развернувшись, он заметил рваные края огромной пробоины, залитые холодным серебристым светом. Повернувшись ещё немного, он полностью убедился в правильности своей догадки - огромная рваная рана зияла в борту корабля. Пробоина начиналась где-то ниже его каюты, и уходила дальше за её верхний край. По всей видимости, его каюта, находилась где-то на краю огромной бреши, зияющей во внешней обшивке корабля. Судя по её размерам можно было судить о масштабах разрушений. Случайно взглянув вниз, он с ужасом понял, что же послужило ему опорой для разворота. Тела пяти Башоги сцепились вместе в смертельной агонии, образуя тёмную бесформенную массу лопнувших панцирей и покрытых инеем растопыренных конечностей. Вся эта масса была скреплена разноцветным льдом, образовавшимся из застывших внутренностей изувеченных тел. Видимо, волна декомпрессии застала их где-то поблизости каюты в тщетной попытке добраться до скафандров. А уже потом слабый остаточный поток разрежённого воздуха вынес их из туннеля в кладовую. Иначе их бы унесло в космос через брешь в стене, как всё, что было не закреплено в каюте.

Развернувшись к пролому, техник понял, что источником серебристого света было далёкое светило этой безымянной звёздной системы, через которую они пролетали, приближаясь к порталу, когда произошло нападение. Он отчётливо вспомнил всё, что случилось с ним тогда. Войдя в каюту, он выбрал скафандр, чтобы подготовить его для экспериментов с переодеванием для того странного существа, одетого в шерсть какого-то другого зверя. ТддумТдда вспомнил свою последнюю догадку о том, почему это странное существо снимало свою шерсть. Бедняга, видимо, погиб, так и не успев осознать, куда он попал и что ему пытался объяснить старый техник. Итак, войдя в кладовую, он выбрал самый тяжёлый скафандр для монтажных работ, пожалев о том, что служебные инструкции запрещают трогать более лёгкие спасательные скафандры. Затем он обклеил этот скафандр всякой мишурой вроде крепёжных лент, кусков материи, проводов и стеклянных корпусов от каких-то датчиков. Конструкция выглядела просто таки ужасающе, и он даже усомнился в том, что ему удастся вытащить этот мохнатый клубок из кладовой. Напоследок он решил примерить скафандр, чтобы убедиться, что он сможет в него влезть после такой модернизации. Скафандр мягко принял его тело внутрь и автоматически герметично закрылся, запустив системы жизнеобеспечения, коммуникации и мониторинга. Техник ещё было подумал, что сейчас придётся сочинять объяснение, почему в центральной рубке включился мониторинг его монтажного скафандра. Внезапно скафандр подпрыгнул в воздух и через мгновение налетел на стену каюты. ТддумТдда смачно выругался, проклиная безалаберных подчинённых, которые забыли снять экзо-скелет с пневмо-усилителями. Но затем он вспомнил, что никакого экзо-скелета на скафандре быть не должно, потому как он сам его только что обклеивал всякой мишурой. Не успел он подумать об этом, как новый удар отбросил скафандр к противоположной стене. Завыли сирены тревоги, а в переговорном устройстве он услышал чёткое стаккато Рабрр-Ра-Ткрра, который проинформировал всех о том, что их корабль только что подвергся нападению. Затем последовали рапорты дежурных со своих постов о состоянии различных систем корабля. Судя по тому, что он услышал, уже были получены серьёзные повреждения. К тому же, не было связи с ходовым отсеком, что говорило о том, что дело и впрямь принимает серьёзный оборот - корабль не может вести бой в космосе, не маневрируя и не меняя скоростных режимов. С потерей контроля над двигателями корабль превращается в барахтающуюся груду металла, которая по инерции несётся вперёд без возможности сменить курс или отклониться от различных препятствий по курсу.

ТддумТдда болтался в скафандре, который швыряло по каюте от одной стены к другой. Он даже не пытался выйти наружу, так как все незакреплённые предметы носились в воздухе, сталкиваясь со стенами и друг с другом. Кроме того, он запросто мог попасть под собственный скафандр, и был бы тут же раздавлен его тяжёлой массой. По внутренней связи он слышал отчёты службы наблюдения и приказы стрелкам, перемежающиеся бранью и предсмертными криками тех, кто оказался в повреждённых отсеках. За бортом кипел бой. Только вот никто не мог точно определить характер противника. Судя по тому, как содрогался корпус, бывалый техник понял, что их жестоко атакуют и преимущество явно не на их стороне. Затем вдруг по всем каналам связи прокатился жуткий коллективный вопль ужаса. Он уже слышал такое не раз. Когда корабль в бою получал смертельное повреждение, за миг до взрыва вся команда осознавала, что дело проиграно и смерть близка. Последнее, что зачастую летело в эфир с борта обречённого корабля, был всеобщий вопль ужаса и отчаяния. Это всегда служило сигналом остальным кораблям отойти на максимально возможное расстояние от ставшего опасным судна, чтобы уберечься от взрывной волны и разлетающихся осколков. Однако на этот раз вместо детонации центрального реактора, которая должна была мгновенно испарить всё на расстоянии нескольких радиусов от корабля, ТддумТдда ощутил нечто совершенно другое. Мощный ментальный импульс ненависти и злобы словно взорвал его мозг изнутри. Все страхи и позабытые обиды вдруг всколыхнулись, словно муть со дна его сознания, и вскипели, вырываясь на свободу и трансформируясь в дикое желание крушить всё вокруг и убивать без разбора всех и вся. А так как в каюте кроме него никого не было, вся агрессия приняла суицидальное направление. Дикое безрассудное желание покончить с собой было сильнее инстинкта самосохранения. В полном безумии, абсолютно не контролируя свои действия, техник попытался было высвободиться из скафандра. Однако автоматика сработала превосходно. Всеобщий сигнал тревоги перевёл систему жизнеобеспечения скафандра в режим авто-контроля и анализа действий его обладателя. Это было предусмотрено для того, чтобы, в случае ранения того, кто оказался внутри, сохранить ему жизнь и уберечь от возможных повреждений в результате судорог или неконтролируемых сокращений тела. Тут же в дыхательную смесь скафандр впрыснул успокоительный спрей, а в узкие просветы мягких тканей между пластинами панциря вонзились иглы с болеутоляющим и снотворным. Мышечная гидравлика скафандра подняла давление, фиксируя трясущееся тело, и разводя его конечности подальше друг от друга. Однако волна ненависти была настолько сильна, что заставляла организм техника вырабатывать всё новые и новые порции возбуждающих гормонов, нейтрализуя действие лекарств. Мышцы сводило от дикого напряжения, а связки готовы были лопнуть. Жуткая боль во всём теле только подпитывала волну звериной ярости и бесконечной ненависти к себе и себе подобным. Тем временем скафандр продолжал бороться с нетипичным состоянием своего пациента, впрыскивая всё новые и новые порции успокоительного, болеутоляющего и снотворного, и стараясь взять под контроль непослушное тело внутри себя. В конце концов, химия стала побеждать физиологию и вскоре техник, накачанный анестетиками, впал в глубокий сон, позволив автоматике скафандра заняться анализом повреждений и начать лечение взбесившегося организма.

Поэтому, очнувшись, ТддумТдда не сразу понял, где он и что произошло. Сопоставив свои отрывочные воспоминания с тем, что он наблюдал сейчас вокруг себя, техник пришёл к неутешительным выводам. По всей видимости, они проиграли этот бой и теперь болтаются посреди пустоты в груде искорёженных обломков некогда быстроходного и достаточно хорошо вооружённого корабля. Интересно, кому понадобилось нападать на их судно, причём не с целью ограбить, а с целью полностью уничтожить его? В данный момент раса Рак-Так-Башоги не воевала ни с одной из доминирующих рас в Галактике. А миноритарные расы никогда не нападали на представителей так называемой Большой Семёрки. Но тогда возникал вопрос: кто же напал на них и что за оружие применил этот странный враг? Хотя впрочем, ответы на эти вопросы могли и подождать. При текущем раскладе вопросы выживания были куда важнее.

ТддумТдда нащупал блок ручного управления - благо тот сохранился, так как скафандр зафиксировал его конечности в момент судорог, не давая взбесившемуся технику перекусить хрупкие элементы управления своими крепкими клешнями. ТддумТдда начал прослушивать эфир в надежде связаться с другими выжившими. Однако кроме радиошума и регулярных сигналов аварийного маяка (странно, что его не уничтожили нападающие) он ничего не услышал в пустом эфире. Значит, всё было ещё хуже, чем он предполагал. Он был единственным выжившим, да и то, видимо, только благодаря своим нелепым экспериментам со скафандром. У остальных не было ни единого шанса выжить в таких обстоятельствах. Комок изувеченных тел его товарищей внизу у входа был лишним тому подтверждением. Ситуация была явно патовая, но ТддумТдда был упрямым оптимистом. Не в его привычках было пассивно сидеть и ждать смерти. Безусловно, скафандр был полностью укомплектован, энергетические капсулы заряжены. Но ведь ресурсы скафандра не безграничны. Судя по показаниям приборов у него в запасе было часов шесть. Затем разрядятся энерго-капсулы, система подогрева и компрессоры, прогоняющие воздух через фильтры регенерации, отключатся. В результате он скорее либо замёрзнет, либо задохнётся. Немного подумав, ТддумТдда наметил план действий по выходу из создавшейся ситуации.

Будучи главным техником корабля, он имел персональный доступ ко всем бортовым системам, включая бортовой кибер-интеллект. Монтажный скафандр был превосходно оборудован и укомплектован всем необходимым для удалённого доступа ко всем жизненно важным системам корабля. Кроме того, специалист его уровня квалификации был в состоянии удалённо управлять системами любого корабля его расы при условии стабильной радиосвязи и работоспособности этих самых систем. Отстучав клешнёй соответствующее распоряжение по небольшой пластинке, расположенной в грудной части скафандра, техник уставился на экран, роль которого по совместительству выполняло переднее смотровое стекло, расположенное там же рядом с коммуникационной пластиной. Какое-то время ничего не происходило: передатчик скафандра пытался связаться с приёмником бортового кибер-интеллекта. Засорённость пространства, да и общее состояние корабля вызывали у ТддумТдда большие сомнения по поводу успеха этого мероприятия. Однако вскоре был получен ответный сигнал, его коды доступа прошли проверку, и бортовой кибер-интеллект открыл полный доступ. Техник сразу проверил источник питания компьютера и увидел, что он работает на автономной энерго-капсуле, уровень заряда которой был ещё достаточно высок. Запустив программу быстрого мониторинга, он понял, что кроме компьютера и радиомаяка все остальные системы корабля абсолютно мертвы. Неясно было, разрушены ли они или отключены, но воспользоваться ими сейчас он не мог. Больше всего его расстроило отсутствие сигнала от системы всеобщего мониторинга скафандров. Подключение к этой системе позволило бы ему узнать, есть ли на борту другие уцелевшие по биодатчикам их скафандров. Но увы, система не подавала признаков жизни. Тогда он активировал программу персонального отклика, ввёл опознавательные коды и приказал компьютеру переключиться в режим минимального энергопотребления. Эта программа служила для того, чтобы активировать системы корабля по требованию. Теперь, если в течение срока работы маяка никто не придёт на помощь, при падении заряда его энерго-капсулы до заданного минимального уровня компьютер отключит маяк, впадёт в спячку, и будет ждать внешнего кода активации. Это давало шанс отыскать корабль в бездонных пучинах космоса и заставить его отозваться даже сотни лет спустя.

Следующим пунктом в его плане было попытаться добраться до ангара с автономными посадочными модулями. В случае, если какой-то из них всё же уцелел, его шансы на спасение значительно возрастали. Далеко на таком модуле он бы конечно не улетел. Однако по его прикидкам до портала он был вполне в состоянии добраться. А там уже можно активировать систему дальнего оповещения, которая пошлёт сигнал тревоги напрямую по всей гиперпространственной сети, ретранслируя его через другие порталы. Такой системой были оборудованы практически все порталы и она служила как раз для таких случаев, когда корабль был не в состоянии передвигаться или когда команде удавалось добраться до портала на спасательном модуле. Система дальнего оповещения подпадала под обще-Галактические конвенции и была общедоступна даже для враждующих сторон во время войны. Логика тут проста: недееспособный или разрушенный корабль не может более являться боевой целью, а его экипаж имеет право на спасение. Другой вопрос: всегда ли спасшиеся сами хотели быть обнаруженными. Ведь неизвестно кто придёт на выручку - свои или враги? Иногда попасть в плен к враждебной расе было хуже смерти. Однако сейчас Рак-Так-Башоги ни с кем не воевали. Или уже воевали? Судя по тому, как срочно их отозвали с этой последней планеты, что-то всё же произошло. Но о войне в приказе ничего не было сказано. В любом случае, добряк ТддумТдда хотел жить, и у него был план, как этому желанию помочь осуществиться.