– Как мило, что вы нас посетили, адмирал, - с полуулыбкой сказала великая княгиня. Вблизи ее пропорции казались поистине героическими. При всей своей величине она обладала некой тяжеловесной грацией и достоинством, присущими всем медведям - даже в более высокой степени.
– Николай говорил о вас, заметила она.

– Весьма польщен, ваше величество.

– Пожалуй, это мы, содескийцы, должны быть польщены вашим визитом.
– И она, кивнув Бриму, поручила его заботам еще одного багряного мажордома, который объяснил гостю, где находятся буфеты, бар и прочие полезные помещения. Скоро к Бриму присоединились Урсис и Бородов, и они вместе отправились промочить горло.

***

Брим циркулировал в блистательной толпе со своими двумя менторами, то и дело останавливался, когда Урсис и Бородов считали нужным с кем-то его познакомить. Обычно ему нравилось знакомиться с новыми лицами, но на этот раз ему, как он ни увиливал, пришлось еще протанцевать два наиболее медленных танца (он часто говаривал, что предпочел бы встретиться в одиночку с дюжиной ГХ-262). Ему и с женщинами танцевать было затруднительно, а уж медведицы, некоторые из которых были в полтора раза больше его, и вовсе удручали. Поэтому, когда двое его друзей вступили в долгую беседу с каким-то историком, он с облегчением ретировался в одну из буфетных ниш, чтобы дать ногам отдых. Усевшись на освободившийся табурет в конце длинной стойки, где толпились представители всех галактических рас, он заказал бокал логийского, расслабился и постарался припомнить, как кого зовут из доброго миллиона его новых знакомцев. Медведи, люди, ликсорийцы - но из всех них, хоть убей, ему четко вспоминалась одна только Марша Браунинг, и он не был уверен, что следующая встреча с ней сулит ему что-то хорошее. Пока он думал об этом, разглядывая инкрустированную стойку, чья-то рука коснулась его плеча.

– Так что же, намерены вы меня угостить или нет?
– спросил мягкий голос Марши Браунинг.

Он посмотрел на нее, увидел, что она улыбается, кивнул и слез с табурета.

– Я обещал вам даже два бокала.

– Для начала я выпью один.
– Она грациозно вспорхнула на высокое сиденье.
– Два я уже прикончила раньше, а вам известно, как легко заморочить мне голову даже в трезвом виде.

– Уфф, - сказал Брим, обернувшись к бармену.
– Полагаю, я это заслужил.

– Не настолько, как я старалась показать. Если подумать, я не дала вам особых шансов исправить мою ошибку.

– Вначале - да.
– Брим, несмотря на все свои благие намерения, порадовался тому, что из-за тесноты вынужден стоять так близко к этой милой женщине. Она пользовалась восхитительными духами.
– Но потом у меня было достаточно времени, чтобы высказаться - однако я молчал. Наверное, в ту пору я был уже так очарован вашим обществом, что не хотел, чтобы рабочий день закончился раньше положенного.

Бармен подал заказ. Марша отпила немного и поставила свой бокал.

– Забавно, - сказала она так тихо, что Брим едва расслышал ее за общим гамом, - но и мне так понравилось ваше общество, что я даже затянула работу несколько дольше, чем было нужно.

Брим взглянул на ее декольте и ощутил некоторый трепет, сопряженный с чувством вины. Она как-никак была замужем.

– Думаю, что вам не пришлось ее особенно затягивать - мы так много разговаривали, что почти не уделяли внимания работе. Пара волынщиков - вот мы кто, - засмеялся он.

– Мне тогда очень хотелось выпить с вами кф'кесса, прежде чем отправиться домой, но...
– Она слегка пожала плечами и осушила бокал до дна.

Брим перевел дух. Он быстро терял контроль над своими эмоциями. Химическая реакция между ним и этой красивой женщиной шла по всем правилам. И он, как и в день их первой встречи, испытал достойное осуждения нежелание нарушить течение событий. Более того, он догадывался, что и она чувствует то же самое. Среди затянувшегося молчания она подняла глаза и улыбнулась.

– Пожалуй, вам пора вернуться к вашим светским обязанностям.

– Может быть, повторим?
– неожиданно для себя спросил он.
– Тогда я выполнил бы свое обещание.

– С первой порцией я быстро управилась, да? Бокал Брима был все еще наполовину полон.

– Вам, наверное, хотелось пить.

– Наверное, а может быть, и нет. Но я разрешаю вам заказать еще - если вы обещаете не пользоваться моей слабостью.

Она произнесла это небрежно, с улыбкой, но Бриму показалось, что в ее словах больше смысла, чем можно предположить на первый взгляд.

– Мне трудновато будет воспользоваться ею в должной степени, - сказал он, кивая бармену.
– И я намерен как можно дольше наслаждаться вашим обществом. Но, может быть, посол...
– нахмурился Брим.

– Он слишком занят собственными светскими обязанностями, чтобы ревновать, - сказала она, когда бармен поставил перед ней второй бокал, - если вы это имели в виду.

Брим не ответил, и оба немного помолчали. Потом она с улыбкой добавила:

– Он занят большую часть времени, и это продолжается уже много лет. Если я захочу когда-нибудь, чтобы кто-то воспользовался моей слабостью, это очень облегчит дело.

– Я уверен, что в возможностях у вас недостатка не было, - галантно, но с немалой долей искренности заметил Брим.

Она посмотрела ему в глаза.

– Да, иногда они предоставлялись - большей частью с визитерами вроде вас. На планете, населенной медведицами, - грустно улыбнулась она, - я, наверное, кажусь гораздо привлекательнее, чем на самом деле.

– Предоставьте судить об этом более квалифицированным лицам.
– Брима прижало к ней так близко, что он ощутил растущее возбуждение и отступил на шаг ради собственной безопасности.