– Вчера, – покраснев ещё сильней, выдавила Ната. – А что? Что-то не так?

Армисаэль не ответил, быстро что-то записывая.

– Иди, Натаниэль, – наконец разрешил он.

Девушка вышла, и в кабинет тут же вошёл Тадиэль.

– Как у неё дела, Армисаэль? – кивнув в сторону коридора, куда только что вышла блондинка, тихо спросил ангел.

– Хуже не придумаешь, – доктор помрачнел.

– Почему?

– Она беременна, Тадиэль. Я не могу определить срок – эмбрион в анабиозе. Так что роды могут начаться в любой день или час.

– Перья мне в рот!!! – прошипел Падший, не сумев сдержать эмоций. – Только этого не хватало!!! – он сорвался с места и выглянул в коридор. – Сандал, Беллор, зайдите! – рявкнул он, едва не зарычав от ярости. Оба ангела пулей влетели в кабинет.

– Что случилось? – тут же спросил Сандал, едва увидев, в каком состоянии находится ангел Жертвы.

– Твоя самка беременна! – процедил Тадиэль, повернувшись к Серафиму. – Ты понимаешь, что это значит?!

– Что она перешла в ранг Бесправных, – ответил за Сандала блондин и нахмурился. – Что этот ребёнок никогда уже не станет членом клана и будет изгоем всю свою жизнь.

– Кроме того, дети от непрошедшей Посвящения самки могут иметь непредсказуемые характеристики и стать угрозой всему клану, – дополнил Армисаэль. – Мало того, такое дитя очень плохо скажется на твоей репутации, Сандал. Правитель, который позволил появиться на свет Меченному – не может рассчитывать, что об этом забудут.

– Что значит – Меченному? – хрипло спросил Сандал, побледнев.

– Незаконнорожденному, – совсем тихо пояснил Беллор, искоса наблюдая, как Тадиэль нервно меряет шагами комнату. – Такие дети рождаются с метками на лице. Поэтому их всегда можно отличить от остальных. Ни в одной общине Меченного не примут, так как считается, что они несут в себе проклятье Адороса. Это уже не шутки, Сандал. Это слишком серьёзно.

– Что можно сделать? – помолчав, Серафим обернулся к ангелу Жертвы. – Есть способ решить эту проблему так, чтобы не привлекать лишнего внимания, Тадиэль?

– Единственный надёжный способ – это не позволять своей самке беременеть! – огрызнулся Падший, с яростью сверкнув глазами. – О чём ты думал, Сандал, когда давал волю своим инстинктам?! Что такое: ban vitae – тебе известно?!

– Вan vitae?.. Запрещаю жизнь?..

– Вот именно! – прошипел Тадиэль с досадой. – Ты должен был сказать эти слова прежде, чем наполнять самку своим семенем! Когда Падший произносит эти слова оплодотворение запрещается. И оно никогда не произойдёт, пока ты его не разрешишь! Для этого нужно произнести: sino vitae! – разрешаю жизнь! Запомни, и больше никогда не нарушай этот закон, Сандал!

– Я не знал этого, Тадиэль, – юноша стиснул кулаки и отвернулся. – Отец не учил меня обрядам и законам. Он видел во мне лишь донора, если ты помнишь.

– Ладно, теперь поздно об этом говорить, – примирительно заметил Армисаэль. – Нужно решить, что делать.

– Тут и решать нечего, – Сандал обернулся и все увидели, как почернел его взгляд. – Этот ребёнок не может родиться. Армисаэль, ты должен сделать Нате аборт.

– Для этого необходимо её согласие, Сандал, – тон доктора тут же стал сухим и холодным. – Иначе я ничего делать не буду.

– Почему?

– Насильственное прерывание беременности навлечёт проклятие Адороса на весь наш род. – пояснил Армисаэль. – Такие решения может принимать только самка с позволения Правителя. Ты своё согласие дал, теперь дело за ней.

– Хорошо, я получу её согласие, – процедил Серафим и первым вышел из кабинета.

Сандал вернулся минут через пятнадцать, и по его растерянному виду сразу можно было определить, что сражение он позорно проиграл.

– Ната ничего не хочет слушать, – пробормотал парень, пряча глаза. – Беременность сделала её совершенно нетерпимой.

– Это сама природа сделала её такой, – хмыкнул Беллор, на что Тадиэль согласно кивнул.

– Ладно, будем разбираться с проблемами по мере их поступления, – наконец, проговорил ангел Жертвы, направляясь к выходу. – Сейчас ближайшая проблема – это Лайла. Поэтому приглашаю добровольцев-мазохистов присоединиться ко мне в капище через десять минут.

– Тут Азраэль очень в добровольцы напрашивается, – с усмешкой заметил блондин. – Не хочешь взять новичка в свою команду, Тадиэль?

– И что потом мне прикажешь с ним делать? Кастрировать? – огрызнулся Падший с презрением. – У Азраэля в первые же минуты крышу снесёт. Впрочем, как и у большинства ангелов… Нет, Беллор, тут нужны крепкие нервы, как у тебя. Или привычка, как у Армисаэля.

– Мне от этой привычки всё чаще выть хочется, – хмыкнул доктор, покачав головой. – Не знаю, почему вы все считаете, что я железный.

– Потому что только ты способен провести обряд дефлорации железным инструментом вместо натурального, – негромко заметил Беллор, отчего Тадиэль не выдержав, покатился со смеху. Они ржали несколько минут, не в силах успокоиться, пока Тадиэль не спустился по лестнице на цокольный этаж, оставив Падших одних. Лайлу Тадиэль закрыл пока в изоляторе, а Натаниэль ждала Сандала у машины.