– Ирэйн.

– Я здесь, лиори.

Альвия перевела взгляд на девушку, сидевшую по левую руку. Их разделял риор Дин-Вар. Девушка показалась Перворожденной рассеянной, и лиори внимательной вгляделась в нее.

– Ты здорова?

– Немного болит голова, лиори, – ответила Ирэйн. – Возможно, я простыла, когда вчера вечером вышла на крепостную стену без накидки.

– Ты призывала Ферима?

– Не успела, моя госпожа, – девушка посмотрела на Перворожденную и опять опустила взгляд в свою тарелку. – Не всем Боги дали такое отменное здоровье, как вам, Перворожденная.

– Ты упрекаешь меня? – тонкие дуги бровей лиори приподнялись.

– О, нет! – воскликнула Ирэйн, вдруг заливаясь краской. – Я лишь хотела сказать, что моя госпожа крепка не только духом, но и телом. Наверное, я и вправду нездорова, раз сумела расстроить лиори глупыми словами. – Девушка сникла.

Альвия машинально посмотрела на дверь в залу, затем мягко улыбнулась:

– Я не расстроена, Ирэйн. Если тебе нездоровится, ты можешь отправиться к себе и позавтракать там. Ферим вскоре навестит тебя.

– Благодарю, лиори, – Ирэйн поднялась из-за стола, поклонилась. – Еще раз прошу простить мне необдуманные слова.

Дождавшись кивка лиори, девушка направилась прочь из трапезной залы. Уже выходя в двери, она столкнулась с Дин-Талем. Встреча оказалась неожиданной для обоих, и руки риора придержали Ирэйн за хрупкие плечи. Она вдруг зарделась, бросила взгляд на госпожу и, что-то буркнув, поспешила скрыться. Высокородный риор направился к столу, на ходу склонив голову – приказание Перворожденной было исполнено. Альвия никак не отреагировала. Она задумчиво смотрела сквозь Тиена, и взгляд ее был устремлен на дверь.

– Моя госпожа.

Лиори едва заметно вздрогнула и перевела взор на Дин-Таля, он вопросительно приподнял брови, но Альвия чуть поморщилась, махнула рукой, и завтрак возобновился. Однако зародившаяся мысль уже не отпускала. Перворожденная несколько раз смотрела на Тиена, но так больше не произнесла ни слова, и переговаривались за столом только придворные. Дин-Таль в их беседе участия не принимал. Он пытался угадать, что творится в голове госпожи, однако пока так и не понял, но, кажется, ее мысли сейчас были далеко от посольства Эли-Харта…

К вечеру хмурь затянула небо, словно вторя дурному расположению духа лиори. Темно-серые тучи наползли на Борг, нависли сверху, цепляясь жирными брюхами за шпили древних башен. Поднялся холодный ветер. Он кидался на стражу, швырял им в лица пыль и песок. Гроза ясно угадывалась в воздухе, но не спешила обрушиться на Эли-Борг, продолжая нагнетать напряжение. Лиори, снова стоявшая у окна, смотрела на небо и ждала…

И гром ударил. Он прокатился над крышами замка, возвещая о начале светопреставления, заставил содрогнуться стекла в узких окнах, и небо прочертила кривая стрела молнии. Слетела вниз и вонзилась в землю под стенами Борга. И тут же сплошной стеной ударил дождь, заглушив шорох шагов за спиной. Гроза все-таки разразилась.

– Перворожденная.

Лиори на мгновение прикрыла глаза, уже зная, о чем ей сейчас сообщат. Она вновь посмотрела на бушующую грозу и ответила, так и не обернувшись:

– Пропустить.

– Посольство от лиора Эли-Харта…

– Я сказала – пропустить, – в голосе лиори звякнул металл.

– Куда провести их?

– В тронный зал, – сказала она, и добавила с издевкой: – Где же еще принимать посольство?

– Да, лиори.

Альвия дождалась, когда шаги за спиной стихнут, после этого развернулась и окинула взглядом большой кабинет, где собирался Совет. Сегодня она не стала созывать риоров, пока говорить с ними было не о чем. Завтра… завтра, возможно, повод появится, а сегодня Перворожденная зашла сюда, ища отдохновения от роя мыслей, осаждавших ее. Женщина долго сидела на том месте, которое занимала, когда ее отец был еще жив, смотрела на его кресло и пыталась ни о чем не думать. Выходило плохо.

Поначалу лиори атаковали воспоминания о далеком отрочестве, и она, чтобы избавиться от них, вернулась к той мысли, которая возникла в трапезной. Тиен Дин-Таль… Кажется, она слишком привязалась к нему, начала замечать отсутствие. И этот разговор сегодня утром… Альвия ни в ком не была так уверена, как в этом риоре. Он многократно доказал свою преданность ей. Первый союзник, первый помощник, правая рука – вот, кем был высокородный, и лиори всегда ценила его именно за это.

Тиен был предан ей не ради наград, он не искал выгоды от своей связи с госпожой. Награды он получал за службу, а не за ласки, которые дарил Перворожденной. Просто любил и шел за ней, что в сражении, что на Совете, что на шумном пиршестве. Всегда рядом, всегда делил с лиори каждый ее вздох. И никогда не позволял себе прилюдно хоть как-то подчеркнуть, кем он является для правительницы Эли-Борга.

Альвия не любила его, но ей нравилась его страсть и желание заставить госпожу метаться в его руках, объятую огнем наслаждения. Альвии нравилось в Дин-Тале многое, но она никогда не искала его взглядом, не думала, оставаясь наедине с собой, не скучала. И вдруг поняла, что между ними что-то начинает меняться. Возможно, это была всего лишь привычка, появившаяся за четыре года, что они были любовниками, но лиори не понравилась неожиданная потребность увидеть Тиена, это уже было чувством, а чувства Альвия считала слабостью. Правитель не может быть слабым.