– А что они еще говорили там?
– заносчиво спросил Федя.

– Про тюрьму говорили.

– А про тюрьму я сам вчера рассказывал!
– почему-то обрадовался Федя. Ты знаешь, как такие сны получаются? Ты послушал, а в мозгах у тебя подкорка, и записалось, как на магнитофон. Вот. Понимаешь ты? А Бог с Аллахом - это... хе!.. не верю я в них.

– Ну, а тигр?
– спросил я.

– Какой такой тигр?

– Гнался в тайге, на лесоповале, тигр за тобой?

– Что за хреновина!
– Федя возмутился.

– Тебя послали конвоиры сучья рубить...

– Ну, посылали, ясное дело, сколько раз...

– А за тобой тигр погнался.

Федя молчал, и становилось ясно, что с тигром вышла накладка: то ли Бог с Аллахом перепутали, то ли Федя сам забыл.

– Дурак, - мрачно сказал Федя.
– Плетешь незнамо что.

И вышел, дверью хлопнул.

Потом вернулись Петрович со Славкой, долго хвалили кашу, корили меня за то, что не пошел с ними.

– А Абдул наш где?
– спросил Славка.

Петрович уже стоял у распахнутого окна, дышал.

– Вон, - сообщил он.
– Во дворе гуляет. Кругами ходит, как в клетке.

Мы встали рядом с Петровичем. С малой высоты второго этажа различимо было сердитое лицо Феди. Он кружил по двору в хороводе синих пижам.

– Абдул!
– крикнул Славка.
– Сам по себе гуляешь?

Федя оборотился, поднял голову, увидел нас в окне. Постоял, махнул рукой, и пошел писать следующий круг.

– Как так "сам по себе"?
– пробормотал Петрович.
– Люди же вокруг. С людьми и гуляет.

Мы втроем стояли у окна, грелись на вечернем майском солнце, и смотрели, как четвертый из нас гуляет с людьми по двору.