Лифт звенит, оповещая о прибытии, и я юркаю внутрь, жалея, что не успеваю уехать одна. Он шагает за мной, в руках покоится та самая папка, что я передала Беляеву. Видимо Дмитрий приходил именно за ней.

Мы молчим. Я хмуро смотрю через зеркало на его безупречный темно-синий костюм, поднимая глаза выше к белоснежной рубашке, светло-серому галстуку с золотым зажимом на нём, пробегаю глазами по широкой шее, вспоминая, насколько она была горячей под моими губами, по гладко выбритому подбородку и замираю на чувственных губах. Они красиво изогнулись в короткой усмешке, я поднимаю глаза и встречаю его улыбающийся довольный взгляд. Чёрт! Он тоже следит за мной через зеркало. Сглатываю и непроизвольно поджимаю ноги. Опускаю голову, разглядывая свои белые кеды, в которых вынуждена ходить ещё пару недель из-за травмы ноги.

— Не стесняйся, — тихо говорит Дима. — Можешь рассматривать меня сколько пожелаешь.

Я ушам своим не верю и чувствую, как щеки вновь начинают алеть.

— А ты как всегда излишне самоуверен! — бурчу я. — Я просто задумалась.

Он склоняет голову набок, продолжая улыбаться:

— Хорошо, раз так.

— Андрей Сергеевич и ты… — я откашливаюсь, борясь со смущением. — Как давно вы здесь?

— Спрашиваешь, как долго мы слушали твой забавный перевод? — щурится он. — Достаточно долго, чтобы во всей красе оценить твои таланты.

Я тихонько скулю и откидываюсь спиной к стенке.

— Он точно оторвет мне завтра голову.

— Сколько пессимизма. Андрей не твой начальник.

— Ну, он расскажет моему начальнику, это точно!

Внезапно мы погружаемся в кромешный мрак. Лифт замер.

Глава 16.

Я цепляюсь за поручень и слышу, как Дмитрий недовольно выругался. Так же бывает только в фильмах! Всегда терпеть не могла эти жуткие коробочки на веревочках, и если бы студия не находилась на двадцатом этаже, я бы ни за что не ездила в них.

— Что случилось? — я стараюсь не поддаваться панике.

В конце концов, со мной уверенный в себе мужчина, который всегда находит выход из любой ситуации.

— Я думаю, отключили электричество, — отвечает он, зажигая фонарик на своём телефоне.

В тусклом освещении находиться гораздо комфортнее, чем в кромешной тьме. Я непроизвольно двигаюсь ближе. Дмитрий внимательно оглядывает меня:

— Надеюсь, у нас все хорошо?

Я смущаюсь, понимая, что он спрашивает о моих страхах остаться запертой.

— Хорошо, — отрезаю я. — Если ты будешь держаться от меня подальше, все так и останется хорошо!

Темные глаза сужаются.

— Учту, — тихо обещает он и пытается вызвать диспетчера — безрадужная тишина служит ответом. — И кто продумывал здесь аварийную систему?

Дмитрий недовольно вздыхает и набирает номер телефона аварийной службы, что указывался на табличке. Я стараюсь изо всех сил питаться уверенностью и спокойствием, что он излучает, и жадно прислушиваюсь к его разговору с аварийной бригадой. Как же мне повезло, что я не успела уехать одна! Боюсь даже представить, как справилась бы с подобной ситуацией в одиночку.

— Скоро будут, — отключает связь Дмитрий и смотрит на меня. — По какой-то причине функция эвакуатора не сработала. Нас переключат на резервный источник питания и запустят лифт.

— Спасибо, — с облегчением благодарю я.

Дмитрий опускает взгляд на мои руки и слегка хмурится. Тогда же я осознаю, как сильно сжимаю поручни, чтобы не разволноваться. Попытка ослабить хватку с треском проваливается. Уверенности в себе поубавилось. Пальцы вновь впиваются в поручни.

— Впредь буду передвигаться только по лестнице, — выдыхаю я.

— Ты раньше застревала в лифте?

— Ни разу… Я живу на первом этаже, и чаще всего пользуюсь окном вместо двери. И раньше у меня в доме не было лифта…

Дмитрий оглядывается и отходит вглубь кабины, пристроив телефон на внутренний угол поручни. Легкое колыхание воздуха доносит до меня мягкий аромат его одеколона, и я вдруг четко осознаю, что мне нужно для спокойствия. Ощущать его запах. Неосознанно я тянусь к нему и застываю, сделав всего один шаг. Не смей даже думать об этом.

— Заряда аккумулятора должно хватить хотя бы на час. Но надеюсь, нас вытащат отсюда гораздо раньше. Или же дадут электричество.

— На час, — поражённо повторяю я.

— Расскажи лучше, как ты вчера отметила защиту диплома? Ты отлично играешь, подумать не мог что мне так понравится…

— Поговори лучше с Оксаной, — огрызаюсь я на его похвалу, и тут же жалею об этом.

Дмитрий поднимает одну бровь, его глаза внимательно изучают меня. Пристально и оценивающе. Кожа на спине покрывается мурашками. В тусклом свете фонаря, его лицо кажется жёстче и менее благородным, но я не могу отвести зачарованного взгляда.