Темные глаза ожесточаются, челюсти сжимаются. Воздух вокруг пропитывается холодной яростью, что излучает его застывшее тело. Созданный в моём воображении рай медленно рассыпается вокруг нас, погружая в полумрак кабины.

— Не пугай меня… — шепчу я.

Дима натянуто улыбается и медленно прижимает мою голову к своему плечу.

— Я должен знать больше. Что это за семья, чем они занимались в то время.

— Зачем?

— Просто скажи, что знаешь.

— А я смотрю, ты привык командовать!

— А ты спорить! — терпеливо парирует он, поднимая мне лицо и заставляя снова заглянуть в его глаза. — Говори, Катя. Я все равно узнаю, но с твоей помощью это будет гораздо быстрее.

— Я никогда не вникала в состояние своих одноклассников! — бурчу я. — Его звали Синицын Олег. Кажется, его отец владел сетью местных супермаркетов или магазинов продуктов. Больше ничего не знаю.

— Хорошо.

Дима поднимает руку, которую я отчаянно сжимаю. Я послушно отпускаю его и позволяю перехватить мою ладонь. Большим пальцем он медленно проводит по твердому поперечному шраму под кистью моей руки.

— Теперь я хочу знать об этом, — низко говорит он.

— Я не пыталась вскрыть себе вены, если ты хоть на минуту подумал об этом!

— Мне уже легче… Так откуда же такой глубокий порез?

— Просто неудачная попытка вскрыть наручники…

— Что? — Дмитрий удивленно вскидывает брови и моментально отстраняется.

Я отворачиваюсь, не выдержав его пытливого взгляда, и лепечу:

— У меня не было проблем с законом, честное слово! Из-за постоянных попыток сбежать, Олег частенько привязывал меня, особенно если уходил из дома! Я стащила нож с кухни и когда осталась одна, попыталась вскрыть наручники. Ничего не вышло! Нож сорвался, и я сильно повредила руку…

— Привязывал! — яростно шипит Дмитрий и совсем отпускает меня. Одной рукой он накрывает лоб, второй упирается в бок.

Я вздрагиваю, осиротевшая без его тепла и шокированная такой реакцией. Он мерит темную кабину нервным большим шагом, словно запертый в клетке голодный зверь, что рвётся за добычей, гуляющей у него перед глазами по другую сторону решетки.

— Что этот ублюдок ещё с тобой делал?

Я молчу, снова вцепившись в перила. Его беспокойство ошеломляет. Мне сложно допустить даже мысль, что моё прошлое доставляет этому человеку хотя бы незначительное волнение. А видеть это собственными глазами кажется безумной иллюзией. Я решаю говорить ещё, не в силах бороться с внутренним желанием видеть в его глазах беспокойство… беспокойство за себя.

— Он тебя бил? — требовательно спрашивает Дмитрий.

— Почти нет…

— Как так — почти?

— Только когда сильно злился. Я не очень послушная девушка!

Он закрывает глаза и ругается безобразно и неприлично.

— И твоя мать спокойно смотрела на это?

— Она считала, что я сама наживаю себе проблемы. Просила меня уступить и жить в своё удовольствие!

— У тебя восхитительная мать! — говорит он сквозь зубы.

— Будто я её выбирала!

— Но ведь и у него были родители!

— Отцу было глубоко наплевать, с кем играется его благословенный сыночек, к тому же он так редко появлялся в доме, будто жил в своих супермаркетах. А мать, в конце концов, мне помогла.

Дмитрий невольно кривится, и некоторое время внимательно скользит по мне взглядом, будто пытается найти другие изъяны на моей коже. Открыты у меня были только руки и шея.

Тогда я решаю сама озвучить ответ на немой вопрос:

— Все остальное только тут! — Я тычу указательным пальцем себе в висок, и кисло улыбаюсь. — Помню, как первое время радовалась каждому новому утру. А потом из-за одного ночного кошмара все резко изменилось. Сначала я боялась засыпать по ночам, была одержима мыслью, что он меня найдёт, как в том кошмаре. А когда Марина случайно закрыла меня в комнате, у меня случился первый приступ. Это было ужасно, будто я снова оказалась в его доме… с ним… Ты спрашивал, почему я поздно зарегистрировалась на актёрских сайтах? Так вот, я удалила все анкеты, до тех пор, пока не справилась со своими тараканами в голове. Мне казалось, что анкеты выдают меня. Я сходила с ума, по-настоящему, понимаешь? Я и есть сумасшедшая, только об этом знают совсем не многие! Жаль ты оказался в их числе!

Он делает шаг на меня, снова заключая в крепкое, райское объятие. Его стремительный порыв оказывается совершенно неожиданным, выбивает все мысли из головы. Пустыми глазами я моргаю и вижу перед собой только красивые тёмные глаза. Щека горит от прикосновения его ладони. Он сдерживается, чтобы не прижать меня крепче к себе, я это чувствую по напряженным мышцам.

— Ты не сумасшедшая, — тихо возражает он.

Что-то размеренно пульсирует в моей руке, теплом отдаваясь мне внутрь — я лишь сейчас понимаю, что прижимаю ладонь к его твердой груди. Наши лица разделяет всего пара сантиметров, стоит чуть податься вперед, и можно коснуться его жаркой кожи. Я чувствую внутри нарастающее томление и облизываю пересохшие губы. Его взгляд опускается к ним и застывает.

— Ты даже не представляешь насколько… — из последних сил борюсь за контроль над собой, но губы начинают дрожать, а дыхание сбиваться. — Я не могла выйти из дома больше месяца, прогуливала институт, боялась каждого светловолосого прохожего и была одержима мыслями о преследовании…

Дмитрий напряженно выдыхает и опускает голову вниз, наши лбы соприкасаются.

— Успокойся, хватит! — сипло шепчет он, притягивая меня к себе.

Мои ноги слабеют от удивительных звуков его голоса. Как он это делает? Пульсация внутри моей ладони с неумолимой быстротой набирает ритм. Словно это что-то секретное, доселе мне не известное — этот невероятно притягательный мужчина тоже реагирует на мою близость.