— Кто говорит? — повернулся сержант.

— Ну… кто говорит… Говорят, — пожал плечами Гурский. — А вы вообще-то обязаны давать нам достоверные сведения. Исходя из закона Российской Федерации о средствах массовой информации.

Сержант еще раз окинул его взглядом, а затем отвернулся и нехотя обронил:

— Сейчас старший выйдет, с ним и разговаривайте. Вон он, кстати, идет, — кивнул он в сторону парадной.

Из дверей вышел одетый в штатское усталый мужчина с портативной рацией в руках. Он остановился, обернулся к парадной, из которой выходили вслед за ним омоновцы в бронежилетах, и что-то негромко сказал одному из них. Тот кивнул и пошел к стоящему неподалеку фургону. Мужчина поднял голову, взглянул куда-то наверх и, коротко бросив что-то в рацию, отключил ее.

— Извините, пожалуйста, — подошел к нему Адашев-Гурский, вновь вынимая из кармана редакционное удостоверение и демонстрируя его мужчине. — Вы не могли бы буквально несколько слов… насколько все серьезно? Есть угроза для жизни людей?

— Да что серьезно-то? — скользнув взглядом по раскрытым «корочкам» в руках Александра, тот раздраженно поднял на него глаза.

— Ну, есть информация, что террористы… заложники… — Гурский достал блокнот и приготовился записывать.

— А откуда у вас такая информация? Что за источник?

— Вообще-то, я имею право источник и не раскрывать. Но… был звонок в редакцию.

— Кто звонил? Откуда?

— Не знаю… Мне сказали, что звонок анонимный.

— С ума все посходили. То школа заминирована, то заложники. Жопу бы надрать как следует, чтобы шутить на всю жизнь охота отпала.

— Так что — ложный вызов?

— Да. Сидит там мудак какой-то, нас увидел, глаза вылупил и сказать ничего толком не может. А квартира чистая. И соседи нич-чего не видели. Как будто мы здесь в игрушки играем. Делать нам больше как будто бы нечего.

— Но у вас есть какие-то мысли на этот счет?

— Мысли? — мужчина вскинул на Гурского глаза и нехорошо улыбнулся. — Мысли-то есть. Но вот только записывать их я бы тебе не советовал…

Он повернулся и ушел к машине.

Адашев вернулся к Элис.

— Пусто там, — сказал он ей. — Никого нет.

— Никого?

— Ну… сидит хозяин один, а больше никого. Они все проверили.

— И что?

— Что… Дай-ка карту еще разок, пожалуйста.

— Вот. — Элис раскрыла сумку и, достав оттуда бумажник, вынула из него телефонную карту.

— Подожди здесь, я пойду Герке позвоню. Гурский нашел телефон-автомат, снял трубку и набрал номер.

— Да, — ответил Герман, — слушаю.

— Это я, — сказал Александр.

— Ну что?

— А ничего. Менты туда вошли, там мужик один, хозяин, видимо, а квартира пустая. Никого там нет. Они и ушли. Соседи ничего не видели, ничего не знают, сказать ничего не могут. Менты решили, что это ложный вызов. Уезжают вон уже.

— Перепрятали.

— Похоже.

— И что делать?

— Петр не звонил?

— Нет. Вообще никто не звонил.

— В смысле?

— Ну… я не знаю… выкуп, мол, гоните… десять миллионов баксов, например.

— Выпиваете? — понимающе спросил Гурский.

— А что делать?

— Тоже верно.

— Слушай, Гурский… ты там рядом стоишь?

— Ну?

— Постой-ка там. Щас мы подъедем.

— Думаешь?

— А чего тут думать-то?! Смотри там, чтобы он не сдриснул никуда.

— Так я же его в лицо не знаю.

— Ну… придумай что-нибудь, стой у парадной и вообще никого не выпускай. Ну, Саша… Мы мигом. Пока. — Герман повесил трубку.

Александр вынул карту из телефона и неспешно пошел назад к дому двенадцать.

Милиция уехала, толпа зевак разбрелась. Элис стояла одна и о чем-то сосредоточенно думала, наморщив лоб.

— Сейчас Герман подъедет, — сказал ей Адашев. — Давай подождем.

— Да, — кивнула она. — А потом?

— Потом? — Он закурил, взглянул на Элис и пожал плечами. — Потом дискотека.

Через четверть часа неподалеку от дома двенадцать по Кирочной улице остановилась белая «восьмерка» с помятым передним крылом. Из автомобиля выбрался ветеринарный доктор Вениамин с саквояжем. Сидевший за рулем Герман нажал на кнопку, запирающую правую дверь, вышел из машины, запер ее и подошел к Адашеву-Гурскому.

— Где это? — спросил Герман.

— Вон, — кивнул Александр на парадную, — справа от подворотни.

— Пошли? — Герман поправил что-то под курткой.

— А как войдем?

— Да уж войдем как-нибудь. Один он там, говоришь?

— Да это не я, менты говорят.

— Тем более.

— Ну пошли…

— Элис, — Герман протянул девушке ключи от машины, — посиди-ка.

— Я пойду.

— Куда?

— С вамы тоже.

— Не валяй дурака.

— Я пойду, — повторила Элис и пошла к парадной.