***

– Я просто ушел. Иллюзия продержалась пару часов и исчезла, наверняка приведя Люция в бешенство, но я в это время был уже на земле. Для успокоения мне нужно было дело и потому я направил свой взор на юго-восток. Мне нужно было место, где есть наука, за которой можно наблюдать, умы, которые можно искусить открытиями и не было разговоров о распятии Христа. Я прожил лет пять в Египте, избегая людей с Люцифером в сознании, но так не могло продолжаться вечно.

Глава 73

Глава 73 - Последний акт падения

Как бы не изменился Люцифер, но бегать от него вечно не имело смысла, потому, вернувшись в Ад, Каин сразу направился в покои падшего. Однако, стоило ему открыть дверь, как он сразу застыл в оцепенении, чувствуя страшный запах мертвого тела. Этот еще слабый аромат смерти Каин не мог не узнать. Слишком сильно он врезался в его память еще в детстве.

– Наконец-то ты пришел!
– воскликнул Люцифер где-то сбоку и тут же оказался рядом.
– Я очень скучал.

Его рука легла на плечо Каина и привлекла к себе, но тот тут же вырвался, чтобы осмотреть роскошные покои. Взгляд пробежал по столу, стенам, небольшой лежанке у стены и застыл на кровати.

Каин замер, сглатывая ком ужаса.

На балдахине, закрывающем ложе, читались свежие пятна крови, едва различимые на алом бархате, но Каин был достаточно внимательным, чтобы их заметить.

В груди что-то сжалось, а по коже пробежала рябь холода. Он взглянул в зеленые глаза, сияющие восторгом. Вопрос застрял у него в горле. Он не мог его произнести, прекрасно понимая, что в нем нет сил услышать ответ.

Губы падшего исказились в улыбке. Стоит признать, что Каин уже все понимал, но гнал от себя эту мысль и потому рывком шагнул к кровати, чтобы заглянуть за балдахин.

Тот самый запах ударил в нос. Кровь измазала всю простынь, но она уже значения не имела. Перед Каином лежал ребенок. Маленький обнаженный мальчик, бережно уложенный на подушки. Глаза его были завязаны. Губы искривлены. Светлые волосы рассыпались на подушке. Их белизну нарушала только кровь, стекающая на подушку с губ.

Такого Каин не видел даже в борделе.

Он смотрел на лицо жертвы, боясь даже посмотреть на тело, но все равно понимал, что он мертв уже несколько часов.

Люцифер подошел ближе и прошептал на ухо:

– Он похож на тебя немного, но он слишком слаб, чтобы пережить хоть одну ночь со мной.

Каин почувствовал внезапный приступ тошноты и дернулся в сторону, невольно все же бросив взгляд на изуродованное тело ребенка, истерзанное когтями и веревками. Этого беглого взгляда хватило, чтобы отвращение сменилось гневом. Стиснув зубы, он тут же сделал шаг, чтобы схватить Люцифера за ворот его белоснежной шелковой рубашки и заставить нагнуться.

– Ты совсем обезумел, что ли?

– Да, и это твоя вина, - блаженно улыбаясь, отвечал Люцифер.
– Ты оставил меня совсем одного...

Скривив обиженно губы, он протянул к лицу Каина руку, но тот отмахнулся, не позволяя к себе прикоснуться.

– Вот видишь, ты не даешься, а я ведь тоскую...

Довольное улыбающееся лицо падшего вызывало в Каине приступ нервной дрожи. Он до боли сжимал кулак, собираясь нанести удар, но не смог.

– Это все ты виноват, Каин. Ведь это ты мне показал все это...

Рука отпустила рубашку.

Полный бессилия, Каин хотел просто уйти и не видеть ни этого лица, ни этих глаз, что все еще казались важными, ни слышать этого запаха, ни пытаться понять, как все обернулось против него.

Он сделал шаг, но Люцифер зловеще рассмеялся, заставляя остановиться в недобром предчувствии.

– Ты не пойдешь никуда.

Каин застыл, слушая, как когти вспарывают бархат балдахина.

– Я слишком долго ждал тебя, теперь ты просто не можешь уйти, не утолив моей жажды.

С глухим стуком упало на пол мертвое тело.

– Если ты уйдешь, весь Ад заполнится светловолосыми трупами и это будет твоя вина.

От этого голоса сердце сжималось. Голова начинала кружиться, но сдвинуться с места он не мог. Он понимал нелепость и абсурдность обвинений, но чувство вины все равно почему-то поднималось в груди.

– Ты знаешь, что я не шучу. Так что давай, раздевайся!
– приказал Люцифер.
– И не смей сбегать, как прошлый раз...

Каин невольно закрыл глаза, пытаясь найти удобную для этой ситуации роль, которую можно просто отыграть, маску, за которой можно скрыть настоящие чувства. Но не было такой маски, и роли такой не существовало.