Шрифт:
– Молчи. Не говори о том, что делал ради меня все это. Смех и только.
– Он замер в центре зала, не поднимая обнаженного меча.
– Мы с тобой обсуждали причины моего отца передать мне ад. Ты отлично знал о его желании заставить меня действовать. Рано или поздно, мне пришлось бы это принять, но ты избавил меня от этого, чтобы спасти от власти, данной мне моей лживой кровью! Не тешь свое самолюбие. Ты сделал это в угоду своему тщеславию.
Люцифер скалился, но молчал.
– Все, что было совершено нами до этого часа, лежит виной на нас обоих, но с этим пора покончить. Я и так бегал от этого слишком долго.
– Он поднял меч.
– Ты говорил, что сильнее меня. Победи и я стану твоим рабом, но если проиграешь - никогда больше не шагнешь в этот зал.
Люцифер усмехнулся, отбрасывая полу плаща, скрывавшего черный клинок, созданный Каином.
– Я принимаю твой вызов, ибо нет удовольствия большего, чем поставить на место такого наглеца, как ты.
Он резким движением обнажил меч.
– Ты еще не родился, а я мог сражаться за волю Бога. У тебя просто нет шансов, недочеловек!
Каин тяжело вздохнул и повернул небольшой камень на рукояти.
Стремительной черной молнией Люцифер метнулся к Каину. Мечи встретились, осыпая каменный пол синими и красными искрами.
– Я ненавижу тебя, - рычал Люцифер, глядя Каину в глаза.
– Вранье!
– отвечал Каин и с силой отталкивал меч противника прочь.
Люцифер рассмеялся и вновь атаковал.
– Я люблю тебя!
– Иди ты к черту!
Летели искры. Каин хмурился. Люцифер смеялся.
– Ты не убьешь меня. Не сможешь...
Каин молчал и пальцем снова и снова касался камня.
– Ты любишь меня, - продолжал Люцифер.
– У тебя никого нет кроме меня. И ты хочешь, чтобы я поверил, что ты можешь меня убить? Вот что настоящее вранье!
«Первая битва - словно отрепетированный танец. Такого у врагов не бывает», - звучал отцовский голос в голове Каина.
А мечи снова встречались. Снова падали искры на пол. Люцифер не унимался:
– Твой меч - только иллюзия! Жалкая иллюзия! Думаешь, я не знаю, что он создан, чтобы пугать глупых людишек? Думаешь, я тебя не знаю? Ты не убьешь меня, даже если я истреблю все человечество, распну твоего отца и надругаюсь над матерью!
Рука Каина дрогнула, но не остановилась. Палец не перевернул камень, а лишь нажал на него в тот самый миг, когда лезвие вошло в грудь Люцифера.
Падший замолчал. С большим трудом выдохнул. С еще большим усилием сглотнул. В уголке губ появилась капля крови. Он больше не смеялся, но и ужаса не было на его лице. Черный меч упал на пол.
Каин резким движением вырвал собственное оружие и отбросил в сторону.
Тело ангела тут же начало падать, словно опустевшая тряпичная кукла. Каин ловил его, отчаянно задыхаясь, словно именно он проиграл эту битву.
Но Люцифер улыбался.
– Ты все же не дал мне упасть, - шептал он, протягивая слабые руки к Каину.
– Знаешь... а я ведь так устал... Это так сложно... Так больно... так страшно...
Дыхание его сбивалось. Глаза закрывались, но он отчаянно боролся, скользя пальцами по щеке Каина, ловя слезы и позволяя им катиться вниз по руке.
– Мне так тебя не хватало...
– Молчи, - не выдержал Каин.
– Пожалуйста, молчи, тебе не обязательно умирать, я...
– Дурак ты, - перебил его Люцифер и все же улыбнулся.
От этой улыбки внутри Каина все похолодело, это была улыбка настоящего ангела. За спиной Люцифера появлялись прозрачные белые крылья, которые быстро наполнялись силой и формой.
– Мне всегда тебя было мало, - шептал ангел.
– Им всем тебя очень мало.
– Он вздохнул с большим трудом и мягко улыбнулся.
– Помни меня... пожалуйста...
В этот миг зеленые глаза потухли.
Каину хотелось закричать, но собственный крик застрял где-то поперек горла.
Сгусток света, отделившись от груди Люцифера, медленно стал подниматься над телом. Скалясь, не прекращая рыдать, Каин попытался поймать его, но, как только коснулся, пальцы мгновенно ослабли.
А ведь он совсем забыл, что вот так однажды уже ловил когда-то душу.
Сгусток света скользил над окровавленной грудью Авеля.
Бледные пальцы сомкнулись.
Тогда сомкнулись без тени сомнения, а теперь ослабли, позволяя сиянию пройти сквозь них.
Слезы капали с подбородка прямо в тающую, исчезающую руку Люцифера. А сознание, наконец, вспоминало, что тот самый флакон он видел прежде именно в этой руке, когда они встретились впервые.
Он так же плакал, а ангел ловил каждую его слезинку. Только тогда Люцифер убаюкивал его, как настоящего малыша.