– Толя, подожди, дай сказать, - я пыталась отстраниться, заглянуть ему в глаза, сказать, что у меня еще не было мужчины.

– Не время для разговоров, птичка, всё потом, - бормотал что-то невнятное, раздвигая мои ноги.

Хаотичные движения, инстинктивно пытаюсь сдвинуть бедра, но их разводят шире. Пальцы, скользя до предела раскрытой киски, два врываются внутрь.

– Боже, птичка, ты такая узкая, словно девочка.

– Толя, да я...

Дальше ничего не успеваю сказать, пальцы заменяет что-то более крупное, опускаю глаза на то место, член мужа силой врывается в меня, вышибая весь воздух из легких. Он словно ничего не замечает, двигается с напором, вбиваясь на всю длину. Находит мои губы, целует, насилуя мой рот, так же как это делает внизу. Мне нечем дышать, пытаюсь кричать, но не выходит, словно рыба, выброшенная на берег, слезы текут потоком.

Толя замирает, отрываясь от меня, наконец, могу вздохнуть, но снова толчки и движение во мне. Считаю про себя, чтоб отстраниться от боли, один, два, три..., на седьмом он выходит, проводит по члену несколько раз, горячие струи спермы вперемешку с моей кровью остаются на животе. Толя все это время смотрит на меня, но словно не видит, взгляд затуманенный. Опускает глаза на мой живот, разглядывает свою руку, она тоже в крови и сперме.

– Черт, Вероника, я тебя порвал или ты девственница?

– Девственница, - голос хриплый, - я пыталась тебе сказать, но ты ничего не слышал.

– Вот это, блять, подарок, моя птичка Вероника умеет удивлять.

Ложится на бок, прижимая к себе, зарывается в волосы, вдыхая их запах. Гладит меня по спине, скользит пальцами вдоль позвоночника до ягодиц, поглаживает их.

– Ты же понимаешь, что теперь ты только моя?
– голос очень тихий, вкрадчивый. Тянет за волосы, запрокидывает голову, смотрит прямо в глаза, дико, жадно.
– Ты понимаешь это, птичка? Я научу тебя всему, ты будешь моей идеальной девочкой. Больно больше не будет, я обещаю.

В ту ночь он больше не трогал меня, ушёл совсем. Мне бы призадуматься еще тогда, но чёртов инстинкт самосохранения отключился. Его вкрадчивый голос, глаза с диким блеском не подсказали мне ни о чём.

Дальнейший секс не вызывал во мне ровным счётом ничего. Я так и осталась той рыбой, что была вброшена на берег. Мне было никак. Толя же будто не замечал этого, он реально был одержим мной и моим телом. Подстраивал его под себя, обучал и приручал. Я была его птичкой в золотой клетке, дрессированная канарейка.

– Птичка, твой безумно порочный рот с этими пухлыми губками для меня сильнее любой наркоты, ты ведь знаешь это?

– Толя, я не хочу.

С силой давит на плечи и ставит на колени перед собой.

– Давай, милая, возьми его, - напряженный член колышется прямо перед моими глазами.
– И не смотри такими невинными глазками, ты знаешь, от этого я ещё больше завожусь.

Перед нами большое панорамное окно от пола до потолка, за ним ночной город с высоты 25 этажа. Я на коленях в одних чулках, член моего мужа во рту, его рука на затылке и ритмичные движения до самой гортани. Слёзы вновь текут по щекам, не от дискомфорта, а уже от обиды. Неужели так будет всегда? На сколько меня хватит?

Рывком поднимает меня, разворачивает к себе спиной, мои ладони на прохладном стекле окна, член трется о половые губы, резко входит на всю длину, ритмичные движения, пальца поглаживают клитор. Мне даже приятно, Толя иногда любил так, ласкать меня, целовать шею. Запрокидываю голову на плечо, мой тихий стон, движения настойчивее, стон громче.

– Да, моя птичка, да, кончай, сладкая. Ты только притворяешься замороженной фригидной куклой, на самом деле ты та ещё похотливая сучка. Моя сучка!

Толчки сильнее, мокрые ладони скользят по стеклу, стоять трудно. Толя натирает мой клитор, сжимает его между пальцами, тело меня предает, я кончаю на члене и от ласк своего так и не любимого мужа.

– Какая же ты красивая, посмотри на себя, - он разворачивает мое лицо, заставляя посмотреть на свое отражение, тяжело дышит мне в ухо, он тоже кончил мне на спину.
– Ты самая красивая кукла! Моя кукла!

Так прошёл мой первый год замужества. Толя наряжал меня в красивые тряпки, таскал по важным для него и его бизнеса мероприятиям. В тот же год я примерно поняла, что за бизнес был у моего мужа помимо основного, а точнее, в его параллель. В клубах бордели, в спортклубах бои без правил, транзит оружия и наркотиков. Меня даже тогда это не смутило, я понимала -дергаться бесполезно.

Большой дом за высоким забором, камеры на каждом углу, охрана смотрела всегда в пол или мимо меня, а Толя был только для меня Толей, для всех остальных Анатолий Александрович или Толя Бес.

Глава 21

Город стоял в пробках. Ехали медленно, молча, лишь из динамиков лилась какая-то навязчивая попса. Егор что-то читал в своём телефоне, нач. охраны просто смотрел вперёд, видимо, его совершенно не раздражала эта толкотня на дороге. Я молчала как пришибленная, ну меня-то понять можно, почти два года я не слышала имя мужа от других людей.