Но мне нужен кто-нибудь один, кто сможет поддержать меня. Я устала бороться со всем этим, устала метаться из крайности в крайность, не находя ответов на свои вопросы и решений на свои проблемы. Сейчас мне нужен совет мамы как никогда.

Я обнимаю ее, утыкаясь в шею. Снова льются из глаз слезы, пока мама нежно гладит меня по спине, что-то говоря себе под нос, чтобы меня успокоить.

— Мам, я не хочу замуж.

Здесь моя точка бифуркации — точка невозврата, после которой я принимаю настоящее решение пойти путем сопротивления. Мама на мгновение останавливает плавные движения руки и крепче сжимает меня в объятьях.

— Это нормально переживать из-за этого. Что будет с тобой в день свадьбы, раз ты уже так переживаешь, а? — Она неуверенно смеется, видимо, сомневаясь в том, подходящий ли это момент для шуток.

— Нет, мам, — отстраняюсь я от нее, глядя ей в глаза. — Я вообще не хочу этого. Не с ним.

Мама задумывается, но не удивляется, что странно. Она сожалеет.

— Я так и думала, что что-то не так.

— Правда?

— Да. Но, солнышко, зачем тогда ты согласилась?

Я виновато опускаю взгляд, еще больше сутулясь. Согласилась, потому что дура, которая поверила каждому его слову, потом от меня ушел парень, без которого все не имело смысла, и вот я здесь. В беспросветной пучине ужасов.

— Это не совсем то, о чем ты думаешь, — слегка мотаю я головой, обращая свой взор к маме.

— А что это? — Спрашивает мама. Я бросаю взгляд на дверь, убедившись, что она закрыта. — Папа не слышит, говори, — она знает меня как свои пять пальцев. Вздыхаю.

— Мы думали, то есть я думала, что это поможет папиному бизнесу, — вздыхаю я.

— Каким же образом? — Теперь мама удивлена.

— В общем, я боялась, что Макаров не заключит с папой сделку после того, как мы с ним поругались в их саду. А потом боялась, что он ее разорвет, когда узнает, что мы с Марком не вместе, — слегка морщусь я от одного его имени.

— Почему ты так подумала?

— Ну, Марк меня убедил.

— Глупости, — не по-доброму усмехается мама. — Эти Макаровы изначально не хотели заключать партнерство. Но потом папа им напомнил, как много долгов он им простил, когда они были партнерами еще несколько лет назад.

Значит, Марк опять меня повел по ложному следу. Замечательно, я до сих пор продолжаю вестись на его доводы.

— Получается, после нашей с папой ссоры Макаров не начал сомневаться в договоре?

— Ну, он ему начал кидать претензии, но папа быстро поставил его на место, — пожимает плечами мама.

— Значит, это правда, что раньше они были партнерами?

— Да, — мама недовольно морщится.

— И потом папа их…

— Ему пришлось. Все их предложения были сомнительны по решению некоторых возникших трудностей. А Макаров, как упрямый осел, стоял на своем, даже угрожал, что, если твой отец откажется, он незамедлительно настроит всех против него, — как типично для этой семейки.

— Поэтому папа решил, что другая страна — отличный вариант?

— Не совсем. Последней каплей стали вы с Аней.

— Мы с Аней? — Она кивает.

— Я тебе не стала рассказывать, Аня очень просила об этом. Она решила отомстить Марку за то, что он подстроил на школьной вечеринке. Ну ты помнишь, — я киваю. Это был один из худших дней в моей жизни, тогда все подумали, что я протащила много алкоголя, непонятных друзей и травку. — Ну Аня и пошла разбираться с ним, но он, — она отводит грустный, но гневный взгляд, вспоминая прошлое. — Он вместе с друзьями подкараулили ее без каких-либо хороших намерений, — я округляю глаза. За это же можно и статью схлопотать, не говоря уж о том, какие были намерения у парней по отношению к девушке.

— Она же убежала? — Испуганно спрашиваю я.

— Слава Богу, ее спасли мимо проходящие мальчики.

— Это же ужасно, мама. Почему вы с этим ничего не сделали?

— Я сама себя виню за это, но мы ничего не могли сделать. Они откупились, а мы… сколько бы мы денег не заплатили ради судебного дела, они все равно опять дали бы на лапу. И так до бесконечности.

Подонки. Я думала, большего отвращения, чем до этого, я испытывать к Макарову не могу. А оказывается, бесконечность не предел, если речь идет о возмущении в их сторону. Она растет в геометрической прогрессии.

— Мама, почему ты не отговаривала меня от отношений с Марком?

— Честно, не подозревала, что все может зайти так далеко. И, Вика, прости меня и отца прости, нам больше не к кому было обратиться. Все как назло отвернулись от нас, не хотели помочь, чертовы богачи, — не удивлюсь, если и здесь замешан Марк. — А Макаровы даже сами предложили. Типа чтобы искупить свою вину, потому что поняли, как были не правы.

Мне становится жаль, что я не рассказала все маме раньше. Может, тогда все обошлось иным образом, гораздо лучшим.