– Их привлек запах крови, – ответил Машке Лумумба. – Ну, и мертвечины, конечно, – он бросил взгляд на куриный трупик. – Таким пиршеством они наслаждаются нечасто.

Без малейшего душевного трепета смахнув с ближайшего рисунка пару десятков бледно-желтых тварей, учитель повел пальцем по выдолбленным в сером известняке иероглифам.

– Скорпионы чудесно отпугивают воров и прочих туристов. Египтяне пользовались этим их свойством с глубокой древности.

– Хотите сказать, их кто-то разводит специально? – я наконец смог отвлечься от видения золотого браслета на своей руке и сосредоточиться на словах наставника.

– Разумеется.

– Так они что, не ядовитые?

– Чрезвычайно ядовитые, – посадив тварь на ладонь, Лумумба пристально изучал каплю яда на кончике хвоста. – Легкая царапина, и жертва бьется в корчах несколько часов.

– А потом?

– А потом – умирает, – утешил наставник. – Противоядия, насколько я знаю, не существует.

Будто услышав последние слова, скорпион задрожал, изящно изогнул хвост и всадил жало Лумумбе в большой палец. Мы с Машкой в унисон заорали.

Учитель неодобрительно крякнул.

– Однако, – он повертел в ухе указательным пальцем свободной от скорпиона руки. – Вы так всех окрестных мумий распугаете, – выдавив из раненого пальца каплю крови, он поднес её к губам и слизнул. Задумчиво покатал на языке, сплюнул, и кивнул. – Как я и говорил, яд крепчайший, – учитель достал из жилетного кармашка пузырёк. Жилетка, кстати сказать, была декорирована золотой вышивкой в мелкие египетские крестики и крохотные мумии. – Ну давай, милый… – ласково обратился он к скорпиону и подставил пузырёк под хвост. – Поднатужься, – жало вытянулось, полупрозрачное тельце затряслось мелкой дрожью. Жирная, масляно поблескивающая капля неторопливо стекла по стенке бутылочки.

– На кого клык точите? – небрежно спросила Машка.

– В кулацком хозяйстве… – пробормотал наставник, проворно пряча пузырек. – Подарю Товарищу Седому. Он коллекционирует.

– А я знала, что с ним что-то не так, – фыркнула напарница. – Коллекция ядов… Что он, Екатерина Медичи? Кого он ими травит?

– Он их исследует, – сказал Лумумба. – И на основе химического состава создаёт лекарства.

– До Распыления Товарищ Седой был врачом, – пояснил я.

Но, судя по виду напарницы, она осталась при своём мнении.

Попав в кабинет к главе Московского АББА, первым делом Маша разгрохала аквариум с золотой рыбкой. Хотела видите ли проверить, умеет ли домашний любимец Великого магистра разговаривать. Рыбку удалось спасти, пересадив в графин, зато текинский ковер на полу, которым Т.Седой очень гордился, основательно промок.

Затем напарница довела до истерики телефон – ей, видите ли, не понравилось, как он на неё смотрит, и до конца инструктажа нервный аппарат издавал пронзительные трели. Чем довел, в свою очередь, до белого каления остальных.

Не останавливаясь на достигнутом, Маша отпустила пару замечаний по поводу внешности, манеры руководства и соответствия должности самого Т. Седого; каких – я вам здесь не буду рассказывать.

Вишенкой на торте сделалось столкновение с пьедестала гигантского хрустального глобуса, по которому Т. Седой отслеживал политическую обстановку в мире. Магистрам удалось поймать махину в последний момент – нечеловеческим напряжением телекинетических способностей.

Думаю, в нашем спешном отбытии в Африку Машка сыграла решающую роль. Главный маг страны очень сильно захотел, чтобы между его кабинетом и нашим стажером пролегло как можно большее расстояние.

– Ладно, хватит воспоминаний, – Лумумба деятельно потер руки. – Пора и делом заняться.

Достав из кармашка жилетки внушительных размеров гроссбух он протянул его, вместе с цанговым карандашом, напарнице и ласковым тоном приказал:

– Звезда моя, зарисуйте во всех подробностях заклинания, расположенные с внешней стороны круга. А заодно скопируйте, детально, – я на этом настаиваю особо – иероглифы со стен.

– Нафига?

Наставник поперхнулся. Совсем как кот, который обнаружил на своей именной лежанке наглую, откормленную на хозяйской крупе мышь.

– Недалеко отсюда я видел прекрасную скорпионью яму со всеми удобствами, – флегматично сообщил он. – Желаете поселиться?

– Это вы желаете засадить меня за бессмысленную работу, чтобы под ногами не путалась, – буркнула Машка, но карандаш и книгу взяла.

– Ошибаетесь, душа моя, – с легким намеком на скорую жестокую расправу возразил учитель. – Мы не знаем, к какому периоду времени относится данное жертвоприношение. А хотелось бы.

– Но курица свежая. Кровь еще не просохла, – Машка кивнула на лаково поблескивающий круг.