Полторы секунды спустя, оба оказались внутри какого-то старинного здания. Кругом всё было из дерева, причём, очень хорошего качества. Довольно-таки ровные и гладкие покрытия, деревянные стены, обставленные множеством различных картин. По бокам сверху спускались невысокие ступеньки, закругляющиеся к центру комнаты. Посередине пола был выгравирован овал с изображением какого-то непонятного и извилистого символа. Сверху висела огромная зеркальная люстра, равномерно освещающая весь этаж. Вокруг Дани и Эдда стояли старинные тумбы и шкафы, а впереди них была огромная коричневая лестница, сочетающаяся с цветом пола, с пятью широкими ступеньками, идущими вниз в не так хорошо освещённый коридор.

Вдоль каждой лестницы располагались чёрные стеклянные светильники со свечами внутри. Запах дуба, из которого было сделано почти всё в здании, пронизывал это место. Всё было изготовлено и обставлено очень уютно и со вкусом, но некоторые картины пугали своей странностью и сюрреалистичностью.

Вот, например, возле лестницы висел обычный летний пейзаж, с изображением огромных холмов и полян, в центре которых рос дуб, закрывавший своей пышной листвой солнце. Слева же от Дани располагалась сюрреалистичная картина: чёрное небо с тремя полными лунами разных размеров, озаряющими своим светом восьмилетнего мальчика, который едет на своём искорёженном и расплющенном велосипеде. Вместо колёс у транспорта по пять скреплённых по центру ржавых копий, чёрная краска которых уже совсем потрескалась. Сам мальчик тоже не выглядит нормальным: его чёрные глаза большие и узкие настолько, что почти доходят до ушей, на щеках что-то странное, напоминающее телевизионные помехи, а его тёмные волосы стоят дыбом. По искорёженным парящим в воздухе кускам асфальта, над пропастью в глубокую бесконечную пустоту, это существо, изрядно напоминающее мальчишку, едет куда-то в левую сторону.

Друзья хотели вернуться назад, видя множество устрашающих картин, но куда бы они ни шли – не могли попасть обратно. В итоге у них не оставалось выбора, кроме как дать о себе знать. Даня уговорил друга выкрикнуть что-то вроде: «Извините, здесь есть кто-нибудь?», так как сам очень боялся и едва мог проговорить хоть слово. После этой фразы все светильники, все лампы и массивная люстра, нависающая над ними, резко изменили цвет своего светло-жёлтого свечения, сделав его тёмно-красным. Из дальнего коридора, находящегося прямо перед ними, послышался шершавый по-старчески тихий голос. Кто-то неизвестный попросил их подойти ближе, сказав, что бояться в этом доме нечего.

Выбора у ребят не было, поэтому они вскоре медленно и тихо пошли вперёд, в страхе оглядываясь по сторонам и размышляя о возможных способах самообороны. Пройдя по полутёмному коридору, друзья оказались в соседней комнате. Вместо стен здесь были шкафы, полностью заваленные тысячами книг. По сторонам, возле стен, стояли четыре огромных дубовых столба тёмно-коричневого цвета, диаметром в один метр и высотой в десять. В самом конце комнаты, сзади этих столбов, по центру располагался письменный стол с кучей различных бумаг и письменных принадлежностей.

На простеньком старом стульчике за этим столом сидел возрастной седовласый мужчина в круглых очках, треснутых с правой стороны. Во рту у него было много маленьких острых зубов тёмно-серого оттенка. Он был худощавого телосложения, а его кожа была довольно-таки бледной. Ритмично постучав по столу своими длинными пальцами левой руки с закруглёнными нестрижеными ногтями, мужчина с ухмылкой положил ручку на стол и, отодвинувшись назад, встал из-за стола.

Задвинув стул, он взял с вешалки, стоявшей в уголочке слева от него, свой небольшой блестящий чёрный цилиндр и надел его на голову. У него были длинные ноги и широкие плечи, а ростом он был почти в два метра. Поправив пуговицы своего гладкого, будто вчера сшитого, пиджака с единственной торчащей из кармана тёмной ниточкой, мужчина подошёл к ребятам.

– Здравствуйте и добро пожаловать в мою библиотеку! – снимая шляпу, представлялся мужчина. – Я здешний библиотекарь! Вы можете звать меня Андре Фэктуре. А как мне звать вас?

– Здрав-в-вств… вуйте! Я Эдд, а это Д-Д-Даня.

– И вы, молодые люди, как я полагаю, не знаете, как сюда попали?

– Да… – дрожащим от страха голосом отвечал Даня. – Вы не поможете нам? Мы были бы очень признательны…

– Увы, я не могу помочь, ведь у вас нет проблем! – ухмыляясь, отвечал библиотекарь.

– Н-н-но… как же нам верн-н-нуться домой?

– Я не могу помочь вам вернуться туда, где вы итак находитесь!

– В смысле? – недоумевал Даня.

– Вас здесь нет, есть лишь ваше сознание. Это сложно объяснить, – размышлял Андре, – но я расскажу поподробнее, если вы проследуете за мной! Ну, точнее не вы, а проекции ваших сознаний…

Библиотекарь радушно проводил мальчишек в соседнюю комнату, которая была расположена ещё ниже. Спускаясь по гладким блестящим графитовым ступенькам, Даня, аккуратно опирающийся о перила, видел огромный зал с сотнями ровно поставленных книжных шкафов. Стены в этой комнате также были увешаны различными картинами, столь непохожими и разнообразными, что поражаешься, как у кого-то хватило сил и воображения изобразить такое.

Всё такой же гладкий дубовый пол и стены, обставленные светильниками. Книжных шкафов было так много, что ребятам казалось, будто тут собраны знания всех существующих и несуществующих миров. Однако библиотекарь элегантно взмахнул рукой ладонью кверху, после чего из рукава его пиджака выскочила связка пяти ключей.

Схватив один из ключей выскакивающей из рукава связки, библиотекарь начертил в воздухе необычный извилистый символ, который вскоре повис в воздухе. Далее мужчина сделал несколько последовательных движений пальцами, и связка ключей испарилась в воздухе, паря над его ладонью, а сам Андре резко вытянул всю ту же правую руку вперёд. Символ исчез, а шкафы начали поочерёдно менять своё положение.