Чепуха полнейшая. Макс бы в это никогда не поверил, а вот Фаргус меня плохо знает и проглотил подобное объяснение.

– Они шли во дворец за своим Оракулом, который Елена и Кристиан сперли у них. Они тоже ищут способ снять проклятие… - продолжила я.

Фаргус решительно встал и схватив меня за руку, вытащил из кресла и двинулся на выход.

– Куда мы? – уперлась я.

– В сокровищницу. – коротко ответил он.

– Оракул там, да?

– Не знаю. Давно там не был. Но либо там, либо в одном тайном месте.

Мы стали спускаться в подвалы, охрана пристроилась сзади. Спустившись довольно глубоко, мы стали гуськом и пошли по изгибающемуся коридору. Подошли к двери и охрана остановилась за три шага до нас. Граф покопался во внутренних карманах и вытащил пластину, приложил к двери и она стала тихо отъезжать в сторону.

В помещении было темно и Фаргус наощупь нашел какой-то маховик и запустил его. Через пару минут зажегся свет и мы вошли глубже. Мужчина тут же ринулся вглубь, а я стала оглядываться. Интересно же!

Вдоль двух стен стояли огромные сундуки, забитые золотом. Две другие стены подпирали шкафы на огромных замках. Да, уж, мало информативно!

Вернулся Фаргус и на мой вопросительный взгляд покачал отрицательно головой и сказал:

– Оракула здесь нет, надо идти в тайник. Но раз уж мы здесь… - он открыл один из шкафов и вытащил корону из цельного золота. Простая, без украшений и камней, но изящная. Однозначно, женская. – Это твоя. Наденешь после свадьбы.

– Сколько ей лет? – спросила у него и спрятала руки за спину. Не нужна она мне!

– Много поколений женщин нашего рода носили ее. Это семейная реликвия.

– Фу! Не желаю носить б/у! – закапризничала я.

– Что? – обманчиво спокойно спросил мужчина, но вот глаза выдавали его бешенство.

– Хочу новую. Сделанную для меня. А эту бабушке своей подари. – отчеканила я каждое слово.

Мужчина сжал двумя руками корону, а потом замахнулся и запустил ее в стену. Она упала и звонко покатилась по полу. Я вздрогнула всем телом, а он смотрел на меня черными глазами и сказал:

– Лучше возвращайся в комнату. Не высовывайся. Завтра в полдень на площади представлю тебя народу. Иди.

Молча разворачиваюсь и ухожу. Часть охраны уходит со мной.

Возвращаюсь в комнату и отпаиваюсь настоем, ибо руки у меня трясутся. «Сама виновата! Нечего доводить мужика! Сдержаннее надо быть!», ругаю я себя и наливаю очередную чашку.

Все время до ужина лежу в постели и маюсь. Когда горничная приносит еду, устраиваю безобразную сцену с битьем посуды и криками.

– Веди на кухню, сама пообщаюсь с этим горе-поваром! – приказала перепуганной горничной.

Вышла из комнаты и прицепилась к охране из-за какой-то мелочи. Противным голоском дотошно зачитывала им их должностные обязанности. Потом «вспомнила» о своей первоначальной цели:

– Я ж на кухню шла. Там у нас такие же несознательные работают! Сейчас я им устрою! – потерла я руки в предвкушении. И уже горничной: - Идем.

Охранники обрадовались и отправили со мной какого-то мальчишку, а сами остались охранять мои покои. Незаметно для них вздохнула с облегчением и мысленно похвалила себя.

А на кухне царило оживление. Они еще не знали, что их ожидает!

– Ужин готов? – громко спросила я.

При виде меня все замолчали, а самый главный кивнул головой.

– А кто готовил мой? – презрительно корчу лицо.

И вот тут я развернулась. Дотошно объясняла, что можно беременным, а что нет. Стала ходить проверять кладовые и холодильные комнаты, всюду таская за собой весь кухонный штат. Потом увидела, как в конце коридора приоткрылась дверь и в щелку выглянул Ан, но увидев толпу, скрылся обратно.

– Возвращайтесь на свои рабочие места. И чтобы мой ужин был готов через полчаса! – объявила я. – Что встали? Бегом!

Мы остались с моим горе-охранником, который дрожал под моим пристальным взглядом.

– Слушай, я очень хочу соленых огурцов. Но об этом знать никто не должен. Я спрячусь в тот чулан и поем, а ты стой на стреме. Если сюда выйдет кто из слуг, попроси подождать малость. А если Его Высочество явится искать меня, свистни разок, хорошо? Ты меня вообще понимаешь? – заглянула я ему в лицо.