Мак кивнул и указал поле, где отчетливо прослеживались следы копыт.

— Рядом село.

— Село-то рядом, вот только следов от телеги нет. Конные это были, — пробормотал Гурт, всматриваясь в даль. — По следу пойдем?

— Нет. — темный повернулся и взглянул на своего первого поднятого мертвого офицера. — Возьми десяток мертвецов, из тех, кого не жалко. Посмотри куда ведут следы. В бой не лезь. Если придется сражаться — оставляй мертвецов, а сама беги сюда. Мы тут разобьем небольшой лагерь…

— Солнце еще высоко. Можно пройти вперед, — возразил седой воин.

— И напороться на отряд саторцев, — вздохнул парень. — Мне надо обыскать окрестности магией. Так мы сможем найти и этих ублюдков, к тому же, если тут есть поле — значит, рядом селение. А село — это…

— Трупы, — указал в подлесок, недалеко от тропы, по которой двигался отряд. — Вон там торчат ноги…

Мак оглянулся и активировал заготовленный конструкт. Живую часть отряда тут же накрыло черным куполом. Мать, дождавшись кивка парня, взяла четверых мертвецов и отправилась в сторону указанных кустов. Через пару минут она вышла оттуда, махнув рукой остальным.

— Как же не хватает посоха, — вздохнул Мак и с отвращением взглянул на корявую палку, которую пытался использовать. Из-за отсутствия материалов и инструмента выходило откровенно паршиво. По сути, эта коряга отличалась от посоха, как кривой нож, сделанный руками мальчишки в кузнице, отличается от заказанного под мастера клинка.

— Там был зверь, — объявила Мать, когда к ней подошли остальные. — Кто-то порвал трупы на части. Местами съедены внутренности, но по большей части — просто порванная плоть людей и лошадей.

Мак нахмурился и сделал шаг в кусты. Там словно разорвало мину. По деревьям, кустам и земле размазало плоть и кровь. Местами виднелись отдельные фрагменты: руки, часть кисти, копыто, человеческий глаз, скальпель с красной руной мага.

— Почему ты решила, что тут был зверь? — спросил подмастерье разумную нежить.

— Вон на той ноге — следы зубов. Царапины на кости. Вон на том шматке мяса — тоже. Слишком большие для медведя или волка.

Коротко оценив кровавую сцену и кивнув догадкам Матери, он вышел обратно с задумчивым видом.

— Разбивайте лагерь, — коротко скомандовал парень. — Пока я не пойму, что могло порвать на части семерых всадников и мага, дальше нам соваться опасно.

— Все-таки зверь?

— Может, и магия, — пожал плечами Мак. — Надо разбираться.

Вонь. Постоянная вонь гниющего мяса. Иногда мне кажется, что этот запах пропитал меня насквозь. Волосы, одежду, деревянную палку… даже еда. Еда отдавала привкусом гнили.

Да, можно было создать такую нежить, которая не испускала бы никаких запахов. Если бы только у меня были с собой хоть какие-нибудь инструменты и хотя бы одна бочка Курабатового раствора. Однако, приходилось обходиться тем, что было. А было у меня… По сути — ничего. Походный артефактный набор и самопальные инструменты для ритуалистики — четыре палки и мотки веревок разных размеров.

Но даже так, я бы мог сделать лучше. Даже так, я бы мог сделать нежить сильнее, умнее и боеспособнее, мог бы начать готовить боевых тварей. С уверенностью могу сказать, что помнил схему боевого голема плоти. Да, нужен был алтарь боли и жертва, но голем плоти — это боевая единица другого порядка.

Проблема была в спутниках. Хотя, если быть до конца честным — проблема была во мне. Ловя взгляды, чувствуя их отношение ко мне, я шкурой чувствовал — они меня боятся. Боятся даже не меня, а силы, стоящей за мной. Ходячие трупы, нежить, черная тягучая тьма из моих рук, призраки.

Гурт начинал втягивать голову в плечи и пятиться, когда видел призрака. Билл призраков не боялся, но всячески избегал прикасаться к мертвецам или предметам из их рук. Рум не скрывал злобных взглядов и всей душой меня ненавидел. Жак, молодой парнишка, был единственный, кто ни на что не обращал внимания. Он был сосредоточен на детях и превратился в бородатого няня.

И именно их отношение к моей силе, а значит, и ко мне, не давало пуститься во все тяжкие. Не давало плюнуть на приличия и начать создавать совершенную и крайне опасную нежить. А мысли об этом меня не покидали.

Пока они смотрели на силу за моей спиной, у меня в груди росла бездна. Нет, не та, где обитают сущности, способные поглотить этот мир. Я о другой бездне, что образуется внутри, когда тебя либо боятся, либо ненавидят. Тогда весь твой путь, все время, все цели превращаются в пыль.

С момента, когда Синдзи рассказал мне о том, что Амора больше нет, я пытался призвать его около десяти раз. Я провел ритуалы «жертвы», «призыва» и «вопрошения». Все они были безуспешны. Признаков, что такая сущность вообще существует, не было. Амор был действительно мертв.