От его близости, ощущения голой кожи под щекой сердце заходится в бешеном ритме, но почему-то единственное, чего я сейчас боюсь, это того, что Харт моё состояние заметит.

— Глупая, — шепчет он мне в макушку, прижимая к себе всё сильнее. — Чем тут поможешь?

Теперь только одна ладонь удерживает мою голову, другая жадно скользит по спине, бедру, возвращается обратно и вновь повторяет свой путь. А я и оттолкнуть брюнета не решаюсь, чтобы не обидеть, и продолжения сумасбродных путешествий по моему телу не желаю.

Не знаю, чем бы всё закончилось, но, спасая меня, кардинально меняет ситуацию грохот, раздавшийся со стороны душевой. Что-то, по всей видимости, тяжёлое падает на пол, и этот звук возвращает мужчину в реальность.

Денаж вздрагивает, убирая руки, моментально отступает и столь же непредсказуемо быстро перехватывает моё запястье, утаскивая к двери. По пути притормаживает, подхватывая с дивана оставленную на нём инструкцию. Молча распахивает проём, выставляет мою не сопротивляющуюся тушку в коридор, вручает в руки буклет и тут же исчезает, захлопывая дверь.

Ошарашенно смотрю на наглухо закрытый проём и медленно прихожу в себя. Ну и ну! Это я такая дура или ликвидатор у меня ненормальный? В итоге останавливаюсь на том, что частично верны обе позиции. Топаю к себе в комнату, приняв за аксиому, что к Харту без острой необходимости близко подходить не стоит, чтобы не провоцировать. Не только его, но и саму себя, потому как на близость мужского тела моё откликалось очень даже недвусмысленно. А мне с ним отношений иметь нельзя. Впрочем, не только с ним! Я по условиям контракта должна быть свободной, ничем и ни с кем не связанной! Так что прочь всё личное! У нас в перспективе сугубо деловые отношения! Надеюсь, у моего напарника, когда придёт в себя, мнение на сей счёт будет аналогичным.

— Разумеется, Лила, о чём речь? — выдыхает с облегчением Денаж, когда на следующий день я осторожно намекаю ликвидатору на нежелательность подобных действий в будущем. Видимо, боялся, что я его вчерашний поступок расценю как далеко идущие планы, а ведь он всего лишь сорвался. Причём я сама мужчину на это спровоцировала. — Если ты против, никаких проблем. Я и не думал тебя соблазнять, просто перестал себя контролировать, вот и результат — рефлексы сработали. И вообще, когда меня снова занесёт, ты не стесняйся, говори сразу. Напрямую. Можешь ударить, чтобы не забывался, — хитро улыбается и добавляет: — Если получится.

— Тебя ударишь, — показательно-задумчиво тяну, демонстративно пристально осматривая его внушительные габариты. — И вообще я не умею драться. В нашем обучающем центре у девушек не было курса самозащиты, только физическая подготовка.

— А хочешь, я тебя научу? — как-то подозрительно воодушевляется Харт. — Нам всё равно уклонение от луча отрабатывать, заодно и в борьбе потренируешься. Поверь, для этого физическая сила — не самое главное.

— Ну, давай!

Соглашаюсь я потому, что не вижу смысла отказываться. Останься я на Цессе, может, мне подобные навыки и не пригодились бы, но на Зогге… Кто знает, что меня ждёт там, на другой планете, среди цессян, которые, возможно, будут вести себя иначе, ибо свобода, пусть и условная, она в состоянии многое изменить.

О принятом решении я не пожалела. Денаж действительно оказался прекрасным инструктором, который с лёгкостью втолковал мне, что бороться с тем, кто заведомо сильнее, — бессмысленно и глупо. И тактика ведения боя, которую я должна применять, кардинально отличается от манеры «пру напролом», скорее она похожа на «кручусь-верчусь».

Можно сказать, что именно после этих занятий у меня резко пошли вверх успехи в освоении тех навыков, которые требуются для участия в охоте. По крайней мере, выговоры от своего ликвидатора я получать перестала, а в глазах видела одобрение. Иногда появлялось в них и ещё кое-что, но я предпочитала этого не замечать. В конце концов, чему тут удивляться? Он — мужчина, и вид обнажённой девушки, сначала кувыркающейся в воде, а потом выползающей на сушу, ему трудно игнорировать. Физиология цессянского организма — она такая. Коварная. Я вот, например, в Харта не влюблена, а ведь на прикосновения тоже не слишком спокойно реагирую! Но на поводу не иду, потому что прекрасно знаю — это всего лишь инстинкты. Тело своего требует. Подобное совершенно нормально в нашем возрасте.

А ещё я научилась спокойно относиться к своей вынужденной раздетости. И теперь моя позиция в этом вопросе свелась к весьма простому умозаключению: если кого-то подобная экипировка смущает — его проблемы, а я жить хочу! Так что сгинуть в небытии благодаря собственной стеснительности — не мой вариант, однозначно.

Меняю положение тела, потому что лежать на спине устала, переворачиваюсь на бок и удобнее устраиваюсь на мягком ложе, может, и тесноватом, но достаточно удобном для того, чтобы расслабиться после трудного дня. По крайней мере, если попытаться сравнить условия для отдыха в подводном городе и на шаттле, который доставил меня сюда, то преимущество, несомненно, окажется на стороне моего нынешнего места обитания.

Помню я тот перелёт. Узкие тесные коридоры, в которых двое едва-едва могут разойтись, не задев друг друга. Индивидуальные каюты пассажиров крохотные, в них нет ничего, кроме стола и опускающегося поверх него лежака. Соответственно, либо ты ешь, либо спишь. Скомбинировать эти процессы нельзя. Что уж говорить о каких-то иных потребностях?

Честно сказать, после просторных, шикарных помещений обучающего комплекса весьма скромный интерьер космического корабля стал для меня неприятной неожиданностью. И я бы с удовольствием нашла более удобный вариант доставки или доплатила, будь такая возможность, лишь бы две недели, которые заняло путешествие, жить в менее стеснённых условиях. Но, увы, иных вариантов попасть на Зогг нет. И, переворачивая страничку, я вновь в этом убеждаюсь: