— Ты как, успокоилась? — он смотрит на меня без малейшего намёка на раскаяние. Ясно, извинений я не дождусь, скорее чего-нибудь нагло-заявительного. — У меня к тебе предложение, Лила, — тут же подтверждаются мои подозрения, — сменить ликвидатора и стать моей приманкой.

От его нахальства я дар речи теряю, как и понимание ситуации в целом. Как?! Да как он вообще посмел предложить мне подобное после всего, что вчера и сегодня было?! Это ж какой наглостью и циничностью нужно обладать! А потерявший остатки совести тип тем временем продолжает:

— Завтра можешь выйти со мной. Ты же запись смотрела и видела, что я Айну защищал до последнего…

— Я видела, что ты до последнего отсиживался в засаде! — перебиваю, не позволяя оправдаться. — Мог и сам навстречу спуктуму выйти! — хоть и знаю, что это невозможно, всё равно мужчину провоцирую.

— Не мог, Лила, пойми же, банально не успел! — на этот раз меня настойчиво, но убеждают, а не заявляют категорично. — И Харт тоже ничего не сможет сделать, если ситуация будет похожей.

— Тогда какой смысл мне менять ликвидатора? — возвращаюсь к его предложению. — Ты или он, какая разница?

— Большая, Лила, — авторитетно заявляет брюнет. — Во мне, по крайней мере, ты можешь быть уверена, я тебя не подведу, потому как личной заинтересованности в твоей персоне у меня нет, и не будет. Я в курсе того, что у тебя есть обязательства по отношению к сыну управляющего, — окончательно шокирует меня своей осведомлённостью. Впрочем, уже через секунду до меня доходит, с чьей лёгкой подачи Эфос решился на подобное предложение. Ну и Зейраш! Ну и прохвост! Так ловко исполнять угрозы чужими руками, это надо уметь!

— Харт тоже в курсе, — парирую просто потому, что нужно как-то реагировать. — Я ему о себе всё рассказала.

— Ты, может, и рассказала, — в тёмных глазах появляется насмешка. — А он? Много ли ты о нём знаешь? Уверен, ты больше не захочешь с ним общаться и примешь моё предложение, когда увидишь вот это.

Эфос протягивает руку, словно включая что-то, и экран чуть темнеет, идёт полосами, а когда изображение стабилизируется, я вижу Денажа. Ликвидатор, подперев голову кулаком, в задумчивости рассматривает стену, сидя за столом в своей комнате. Она у него ощутимо больше моей, так что помещается там не только кровать. Не проходит и секунды, как мужчина поднимается и шагает к двери, реагируя на раздавшийся стук.

— Проходи… — начинает говорить и осекается, потому что влетевшая в помещение темноволосая женщина, в которой я моментально узнаю нашу загонщицу, захлопывает за собой дверь и со всей дури залепляет мужчине пощёчину.

— Дихол! — восклицает тот, перехватывая её руки и не позволяя повторить «подвиг». — Да что с вами всеми сегодня творится? Что с тобой?

— Что со мной?! — вспыхивает посетительница, стараясь вырваться из плена. — Это ты мне лучше скажи, что с тобой! Ты мне обещал! Клялся! Заверял, что я буду женой, а она любовницей! А сам? Делаешь этой девчонке предложение! У меня на глазах! При всех! — всхлипывает, вновь повторяя попытку освободить руки.

— Прекрати, Ожина! — морщится Харт. — Ну какая, собственно, разница, кто из вас и кем будет?

— Тебе, может, и никакой! — возмущается загонщица. — А я не для того согласилась на отношения без официального признания, чтобы в один прекрасный момент ты отказался от меня ради неё!

— Успокойся, — мужчина встряхивает истерящую женщину за плечи и обнимает, притягивая к себе. — Я от тебя не отказываюсь! И никогда не откажусь. Просто будешь со мной в другом статусе. Зато перестанем таиться и бояться, что о наших отношениях станет известно.

— Ты!.. Ты!.. — задыхается от возмущения брюнетка и замолкает, потому что рот ей закрывают. Нет, не рукой. Губами.

Смотрю на целующуюся парочку, а в душе рождается горечь. Так вот что скрывал мой ликвидатор! Мгновенной вспышкой озарения проносится давнее воспоминание о том, как я однажды застала его неодетым и мокрым, словно он только вышел из душа. В комнате у него порядка не было, и в душевой что-то упало. Не Ожина ли среагировала на то, что Харт полез ко мне обниматься? И оставил он меня только потому, что вспомнил о её присутствии? А я-то, наивная, решила, что Денаж проявил деликатность и устыдился того, что сделал! Да и на шаттле, когда мы на Зогг летели, загонщица каюты не покидала, наверняка со своим любовничком кувыркалась…

— Ожина, — Харт увлекает притихшую женщину в сторону кровати и усаживает рядом. — Пойми, дорогая, у меня нет иного выхода. Я тебя люблю, и Лилу тоже. Вы обе дороги мне одинаково.

— Тогда пусть она фавориткой будет, — не сдаётся брюнеточка, надувая обиженно губки. — Как было просто с Мадой! Та на роль жены не претендовала! Почему ты Лилу сразу фавориткой не объявил? Ты же именно это планировал!

— Потому, что у Лилы есть обязательство по зачатию, и я не могу его игнорировать, — с нажимом проходит ладонями по лицу Денаж. — А её опекун о том, чтобы Лила стала моей фавориткой, даже слышать не захотел. Я вчера от него письмо получил. Он отказал категорично. Вернее, поставил условие: его согласие только в обмен на статус жены. А этого, по условиям контракта, мне ждать пять лет, и даже дольше, до тех пор, пока она от него не забеременеет.