— Дайсон… — прошелестели шепотки по внутренней связи.

Глава службы безопасности корпорации, а до недавнего времени — личный телохранитель её основателя, Конрада Майлза, мало менялся на протяжении последнего десятка лет. Кажется, даже его допотопный темный плащ со стоячим воротником был один и тот же, как и не менее старомодный костюм-тройка с серебристым галстуком поверх черной рубашки. Ходили слухи, что он примерно одного возраста с Майлзом-старшим, то есть давно перешагнул за столетний юбилей. Вот только Майлз не приемлет бионику и пытается продлить жизнь бесконечными пересадками клонируемых органов. А в его телохранителе, похоже, уже вообще мало что осталось от человека.

Однако Дайсон все еще на ногах, в то время как Майлз, съедаемый изнутри какой-то экзотической разновидностью рака, превратился в развалину. Управление корпорацией он передал своему непутевому сынку. К счастью, помимо него, есть еще совет директоров, который не даст натворить глупостей.

Майлз-младший, наконец, появился из недр флайкара с бутылкой воды в руках. Это был черноволосый загорелый мужчина лет тридцати. Вид у него был изрядно помятый и, мягко говоря, не вписывался в деловой этикет. Белоснежные кроссовки со светящимися вставками, белая мятая рубашка, расстегнутая на груди, дырявые джинсы с целой гирляндой каких-то украшений, свисающей сбоку с пояса. Прикид больше подходящий для вечеринки, чем для очного собрания совета директоров.

Морщась от солнечного света, молодой человек опустил на глаза зеркальные очки и сделал несколько жадных глотков из бутылки. Потом приложил ее к виску. Взгляд его упал на роскошный старомодный электрокар, стоящий на парковке чуть поодаль.

— Отец что, тоже здесь? — встревожено обернулся он к Дайсону.

Тот сдержанно кивнул. Выражение его лица можно было назвать презрительно-мрачным и даже неуважительным по отношению к боссу, но это было обманчивым впечатлением. Просто это лицо, больше похожее на вырезанную из дерева маску, уже давно не было способно на какое-либо другое выражение. О том, что телохранитель еще окончательно не превратился в киборга, напоминали лишь глаза. Под тяжелыми складками век поблескивал внимательный и все еще цепкий, как рыболовный крючок, взгляд.

Майлз-младший заметно занервничал. Кое-как причесал пятерней взъерошенные темные волосы, по дороге к зданию еще несколько раз прикладывался к бутылке. Пустую небрежно отбросил в кусты.

Прозрачные двери распахнулись, пропуская двоих в просторный светлый холл. Здесь было заметно прохладнее, чем снаружи, и благодаря системе климат-контроля в воздухе даже чувствовалось дыхание свежего соленого бриза, хотя до ближайшего побережья было далеко.

— Зачем он-то приехал? — спросил Майлз-младший на ходу. — В его состоянии… Я что, сам не справлюсь? Могли бы ему запись какую-нибудь передать… А, хотя нет, не будет же записей. Дурацкие шпионские игры! Да еще и в такую рань… Ты чего молчишь? Не слушаешь меня совсем?

Он обернулся к Дайсону, который следовал за ним с невозмутимым видом. Наткнувшись на его взгляд, раздраженно махнул рукой.

— А, да иди ты! От тебя все равно ничего не добьешься. Истукан долбанный…

Офис «Blue Ocean» больше напоминал загородную виллу — три этажа, много бассейнов, фонтанов, залитые солнцем террасы. Внутренняя планировка, несмотря на обилие открытого пространства, делала рабочие кабинеты похожими на лабиринт из-за обилия полупрозрачных перегородок, голографических экранов, зелени в причудливых дизайнерских кадках. В отделке преобладали белый глянец и всевозможные оттенки синего. Корпоративный стиль.

Конференц-зал, предназначенный специально для проведения очных заседаний Совета директоров, находился на втором этаже. Относительно небольшое помещение, однако в комплексе с мощнейшей системой антипрослушки и защитным контуром занимало отдельное крыло здания. Очные заседания проводились довольно редко, обычно хватало конференций по интеркому или совместных сеансов в виртуальной реальности. Однако в тех случаях, когда нужно было обсудить действительно важные вещи и принять действительно важные решения, совет директоров собирался именно здесь. Многие считали это старомодной причудой Майлза-старшего, некоторые и вовсе называли старика параноиком. Однако продолжали следовать традиции даже тогда, когда основатель компании отошел от дел и передал управление сыну.

Дизайнерские изыски умело маскировали устройство конференц-зала, однако на контрасте с остальным офисом было заметно, что это глухая, как бункер, капсула, похожая на гигантское приплюснутое яйцо. Вход в него располагался с острого конца, и по бокам от него дежурили еще двое секьюрити. На этот раз в полной боевой выкладке с экзоскелетной броней и штурмовыми винтовками наперевес.

Сам офис будто вымер — по пути к конференц-залу Дайсону и Майлзу-младшему не попалось ни одной живой души. Отзвуки тяжелых шагов Дайсона по глянцевым плитам напольного покрытия далеко разносились в тишине, нарушаемой лишь журчанием воды в многочисленных фонтанах.

Едва они вошли в зал, тяжелые створки дверей за ними сомкнулись, отсекая от внешнего мира.

— Никогда не нравилось это место, — проворчал под нос Джастин. — Будто склеп какой-то…

Внутренняя отделка кабинета, действительно, разительно отличалась от легкого, воздушного стиля основного офиса. Приглушенный свет, темные деревянные панели на стенах, огромный полированный стол в центре, мягкие, массивные, будто троны, кресла вокруг него.

Майлз-старший занял место на дальнем конце стола. Его огромное инвалидное кресло было больше похоже на капсулу виртуальной реальности — он полулежал в гибком ложементе, окруженный каким-то медицинским оборудованием и бионическими манипуляторами. С первого взгляда было понятно, что чувствует себя «первый» неважно — бледный, как смерть, с обширными темными кругами под глазами, с какими-то странными пятнами на облысевшем черепе. Он только недавно перенес очередную операцию по пересадке печени. Все уже со счета сбились, в какой именно раз он меняет тот или иной орган. Но сроки, за которые этот новый орган снова начинали пожирать опухоли, с каждым разом сокращались.