Я в ответ только покачала головой.

– Ты мне лучше про невесту расскажи, - продолжил Касьян. – Я нарочно справки о ней не наводил, чтоб сначала сына выслушать. Как хоть зовут-то ее?

– Катериной.

– Как же ты с ней познакомилась?

– Не поверишь, - усмехнулась я. – Она сама ко мне пришла. Чтобы Славу расколдовать.

Взгляд Трипетовича стал удивленным. Я коротко пересказала ему подробности Катенькиного визита и чудесного исцеления ее недугов.

– Так значит, ты не против, чтобы Мечеслав женился на обычной женщине? – спросил муж.

– Нет. А ты? Против?

– На самом деле, нет. Должны же у этой чудесной девушки быть какие-нибудь недостатки?

– Ее жизнь придется продлевать искусственно. Вряд ли Катя сможет самостоятельно прожить дольше восьмидесяти-девяноста лет.

– Это будет заботой ее мужа, - хмыкнул Касьян. – Если Слава выбрал себе в жены столь хрупкое существо, должен быть готов хранить его и оберегать. Как сын вообще внимание-то на нее обратил? Вокруг него столько девок хороводы водило! Где ж он воробья-то этого отыскал?

– На княжеском пиру, - улыбнулась я. – За столом увидел и влюбился. Так они и познакомились.

– На пиру? Надо же, прямо как мы с тобой.

Я на секунду замедлила шаг.

А ведь верно.

Мы с Касьяном тоже впервые увидели друг друга на пиру, но не на княжеском, а на своем, чародейском.

Я тогда верховной ягой еще не была, только готовилась к тому, чтобы принять жезл у прежней хранительницы. Собственно, это она меня на тот пир и привела – чтобы одним махом познакомить со всеми влиятельными колдунами государства.

Кажется, это был праздник весеннего равноденствия, и я ужасно боялась на него идти. Беспокоилась, что сделаю что-то не так и навеки опозорюсь перед магическим обществом. В свет, конечно, к тому времени я уже выходила, да и не раз, однако никогда еще не общалась на равных с теми, кого следовало почтительно называть на вы.

При этом, больше всего меня волновала встреча с навьим кощеем. Агафья Матвеевна, прежняя яга, среди темных колдунов пользовалась авторитетом, и меня всерьез заботило, сумею ли я стать в их кругу таким же уважаемым человеком.

Помню, тот праздник начался очень складно: чародеи вели себя приветливо, торжественная зала была богато украшена, массивные столы ломились от причудливых аппетитных блюд. А потом распахнулись высокие резные двери, и в залу вошел Касьян.

Собственно, это стало последним, чем запомнился мне этот пир.

Я взглянула в глаза кощея, и мир просто перестал существовать. Исчезли музыка и голоса, окружающие люди превратились в тени, а всё происходящее вокруг стало незначительным. Всё, кроме этих бездонных голубых озер, в которые я мгновенно провалилась с головой.

Ранее мне говорили, что с новым кощеем ухо нужно держать востро, что коварен Трипетович и хитер, а уж в умении плести интриги равных ему и вовсе нет. Наслушавшись этих рассказов, я представляла себе навьего владыку холодным насмешливым мужчиной, привыкшим повелевать и смотреть на других чародеев свысока.

А он вдруг оказался другим. В его осанке, походке, повороте головы была и царственность, и даже некоторая вальяжность. А вот глаза смеялись. Бездонные озера бурлили от внутреннего веселья этого восхитительного человека, и тонуть в них было по-настоящему сладко…

Помню, Касьян неспешно подошел к нашей компании, что-то сказал. Кто-то из чародеев ему ответил. Потом Касьян обратился ко мне, и я тоже что-то ему сказала, наверное, это было в тему и, возможно, даже остроумно, потому как кощей вдруг улыбнулся.

Эта улыбка оказалась такой волшебной, что кровь тут же ударила мне в лицо, а сердце забилось так часто, что едва не выпрыгнуло из груди.

Святые небеса, оно и сейчас заходится от одного только воспоминания об этой встрече и силе чувств, которые захлестнули меня в тот необыкновенный день.

Я ведь никогда не верила в любовь с первого взгляда. В самом деле, что за глупость? Разве можно полюбить человека, не зная его характера и привычек?

Можно. Еще как можно. Да так, что перехватывает дыхание и одним махом выметает из головы все возможные мысли.

После пира я не спала всю ночь. Стоило сомкнуть веки, как перед внутренним взором вставало лицо с волшебной улыбкой и смеющимися очами-озерами…

– Лика?

Я вздрогнула, посмотрела на мужа.

Тихо вздохнула.