Оперативники потянулись к выходу, только Ильин остался сидеть с кислой миной на своем месте.

— Твоя ненависть к Реброву переходит всякие… — успели услышать друзья, прежде чем толстая дверь кабинета захлопнулась, отрезав от них гневный голос полковника.

— Ну, и как это понимать? — прошипел Макс, едва они вернулись к себе. На него тут же уставились две пары округлившихся от удивления глаз. — Какого черта вы рассказали Бурундуку эту сказку, лейтенант Полозкова?

— Макс, ты что? — проговорил капитан. — Ильин тебя под выговор вел…

— Ну и пусть бы себе вел, — бледный от злости майор потянул из пачки сигарету. — Какое ее дело? Пусть бы пожинала лавры, или как там это называется, героиня фигова…

— Да ты что? — возмутился было Николай, но Агафья остановила его, тронув за руку:

— Он прав.

Теперь капитан во все глаза смотрел на девушку.

— Он прав, — повторила она. — Я прошу прощения, майор Ребров, что вмешалась в ваши отношения с подполковником Ильиным. Это был первый и последний раз. Больше этого не повторится. Если вы решите осветить в рапорте свою версию событий, поставьте меня, пожалуйста, в известность.

С этими словами девушка, чеканя шаг, вышла из помещения, нарочито аккуратно прикрыв за собой дверь. Обратно она в этот день так и не вернулась. Приехав домой, Николай обнаружил на кухне очередной кулинарный шедевр, названия которому мужчина не знал, что то из рыбы. К ужину Агафья не вышла, и на его робкий стук не отозвалась, хотя дверь ее комнаты была заперта изнутри. Решив, что девушке надо успокоиться, Николай оставил ее в покое и лег спать.

Пятница

Утро в очередной раз встретило Максима Реброва дождем и головной болью. «Сколько же я вчера выпил?» — поморщился он, припоминая. Получалось, что много. По крайней мере, к шкафчику на кухне, который заменял бар, он ходил несколько раз и заснул глубоко за полночь. Из зеркала на майора глянула небритая помятая физиономия. Он показал своему отражению язык и принялся приводить себя в порядок.

Когда Макс вошел в кабинет, Агафья уже сидела на своем месте, уткнувшись в компьютер.

— Здравия желаю, товарищ майор! — подскочив, гавкнула девушка и тут же уселась обратно, снова со скоростью пулемета застучав по клавишам. С трудом удержавшись от болезненной гримасы, вызванной этим воплем, он положил перед ней мелко исписанный листок со своим рапортом.

— Перепечатайте и дайте мне на подпись, — спокойно, будто и не было вчерашней стычки, проговорил майор. Агафья даже не посмотрела на текст.

— Хорошо, — буркнула она, не отрывая взгляд от монитора.

Макс пожал плечами и занялся чайником. Он еще вчера успел пожалеть о своей резкости, стоило как-то повежливее объяснить девчонке ее ошибку, но извиняться майор не собирался. Хочет лейтенант Полозкова изображать смертельную обиду, — вперед, и с песней, это не его проблемы. В кабинет вошел Николай:

— Так ты уже здесь? — улыбнулся он, увидев девчонку. — А почему со мной поехать не захотела?

— Я рано встала, — тепло, словно не она только что цедила слова, как великое одолжение, отозвалась Агафья. — Не хотелось тебя будить.

— Понятно. Макс, а ты что затихарился? Привет!

— Не хотел мешать вашей нежной встрече, — с сарказмом бросил тот.

— Майор, не начинай, — предостерег Николай.

Макс, оставив слова друга без внимания, достал из сейфа несколько бумажек:

— Давай-ка, мой друг, покатимся на ту хату, до которой ты вчера не доехал. Одного я тебя не пущу, даже не мечтай.

— Может, и меня за бумажную работу посадишь, — хмыкнул Николай. — Во избежание, так сказать.

— Я бы с удовольствием, — усмехнулся майор, — но две секретарши — это жирно, даже для меня.

— А вы нахал, господин офицер, — рассмеялся Корбов.

— А, то! Ну, как? Будем дальше реверансы разводить, или уголовничков за вымя пощупаем?

— Товарищ майор, — вмешалась вдруг девушка, протягивая ему несколько листов печатного текста. — Проверьте и подпишите. Полковник Бурун этот рапорт еще утром спрашивал.

Макс быстро пробежал глазами по строчкам. Разумеется, подставлять девчонку и писать, как в действительности было дело, он не стал, хотя вчера ему очень хотелось поступить именно так. Черкнув свою подпись на листах, он молча вернул их обратно. Агафья тут же щелкнула стиплером, подхватила со своего стола еще какие-то бумаги и вышла.

— И чего ты на девчонку зубы скалишь, — пробормотал Николай. — И так она о тебе черт знает что думает. А нам, между прочим, служить вместе.

— Да она только притворяется, что боится страшного майора. Вот, смотри, свой рапорт заранее заготовила. Значит, знала, что я ее не подставлю. А изображать бедную обиженную овечку ей просто нравится.