Она отдала фотографию брату и сказала:

– Я помогу тебе. Денег своих у меня больших нет, но я найду, чем тебе помочь.

А он снова повесил голову.

– Деньги у меня есть - и много, - мрачно сказал он.
– Меня именно на них и ловят. Когда я пытаюсь снять то, что Мары положили на мой счёт, они тут же находят меня.

– Забудьте, - посоветовал Назарий.
– Мне надо кое с кем поговорить, а потом придумаем, как организовать дело, чтобы Мары от тебя отстали. Так что, Таня, иди с Дамиром в детский сад. Даниил снова будет сопровождать тебя повсюду, пока не разберёмся с Марами. Они ведь теперь будут искать охотников, поскольку нашли отличный способ разбираться со своими жертвами. Моя защита на вас, конечно, неплоха, но с Марами надо быть настороже. Они вечно ищут способы лишить защиты всех подряд, а значит - изучают возможности уничтожать их.

– Подождите!
– схватил Феликс Таню за руку.
– Какие дети?! Я видел их в прошлый раз. Кто они?

– Мои сводные братишка с сестрёнкой, - объяснила Таня и обратилась к Назарию.
– Дядя Назарий, мы предупреждены. Как быть с остальными из группы охотников?

– Их четверо. Дамир и ты позвоните им по дороге - вот и предупреждение.

– Ну что?
– сказала Таня, оборачиваясь к Феликсу.
– Рада была узнать, что у меня есть брат. До недавнего времени я считала, что я абсолютно одна.

– Я тоже рад, - негромко сказал тот.
– До недавнего времени я считал, что тоже один на всём белом свете. Бабушка предала, и я не могу считать её родной душой.

Он шагнул к ней и осторожно обнял. Таня немного смутилась, непривычная к таким проявлениям чувств, но ощутив, как он напряжён, и сама крепко обняла его. Отступила и улыбнулась.

– Теперь мне сам чёрт не страшен! Ладно, до завтра!

– Пока, сестрёнка…

Уже у двери она снова обернулась. Брат стоял какой-то потерянный. Но она понадеялась, что Назарий быстро вернёт его к жизни.

… Они быстро поднимались по музейным лестницам, прижимая мобильники к уху. Договорились звонить так: Дамир взял на себя Демида, который должен будет предупредить свою подругу Ксению и Ярослава с его телохранительницей, а Таня пыталась дозвониться до Никиты. Не повезло: по расписанию в Аккиме шли занятия, и ребята сбрасывали их звонки. Наконец Дамир предложил послать им эсэмэски, чтобы перезвонили, потому что в сообщениях не передать то чувство тревоги, которые одногруппники должны ощутить, чтобы поостеречься.

И у самого выхода из музея Дамир остановил Таню.

– Таня, я думал, ты… - сочувственно и неловко начал он.
– Ты из большой семьи. А ты…

– Не надо! У меня и есть большая семья!
– отрезала она.
– У меня есть родители и младшие брат с сестрой!
– Но, помолчав, пока выходила на улицу, вздохнула и попросила: - Дамир, нашим не говори, ладно? Жалеть будут, а я этого не люблю!

– Не скажу!
– пообещал он и взглянул на противоположную сторону дороги.
– Смотри! Машина Даниила! Мы с ним проводим тебя и твоих двойняшек от садика до дома. А завтра будем ждать с утра у подъезда, чтобы охранять тебя по полной.

Таня открыла рот, чтобы спросить: “Тебе-то ещё зачем приходить? Спал бы да спал, чем спозаранку вставать и ко мне ехать! Тем более - и для тебя опасно!” Но, подумав, слабо улыбнулась: видеть каждое утро и каждый вечер в течение неопределённого времени “дяденьку с бабочками” - это здорово! Тем более внезапно объявившийся брат до сих пор заставлял Таню чувствовать себя выбитой из колеи. А Дамир рядом - это странная, но стабильность.

Когда уже в машине Даниила они разослали эсэмэски своим ребятам, Таня задумчиво спросила:

– Дамир, как ты думаешь, мы этих Мар одолеем? Что-то мне как-то жутко, когда о них думаю…

– Мне кажется, все Мары против нашего святого Назария - беззубые детки.

– Почему ты так думаешь?

– Твой брат не слишком обученный, но, судя по его путешествиям по подпространствам, он прирождённый охотник. Помнишь, что он сказал в часовне, когда увидел Назария? Вот поэтому я и думаю так.

Напрягшись, Таня вспомнила краткий эпизод: старик появился в тёмном углу, и Таня попыталась успокоить Феликса, сказав, что этот человек - тоже охотник. И Феликс, глядя на Назария, прошептал: “Ничего себе… тоже охотник…” Что увидел её старший брат в Назарии? Чему удивился? Пока это тайна. Но даже эта малость - “ничего себе, тоже охотник!” - и в самом деле убеждала, что Назарий сумеет помочь Феликсу и остановить беззаконие, которое творят Мары.

Двадцать первая глава

Поставив стремянку ближе к шкафу, она залезла к антресолям, открыла дверцы, и внизу запрыгали медвежата:

– Та-ань! Посади нас туда, а-а!

Этот шкаф двойняшки любили. Но ещё больше обожали верхнюю часть, нависающую над основной мебелью. Таня скептически глянула на них сверху вниз, а потом пожала плечами: “Почему бы и нет? Пусть здесь поползают! И родителей пока нет, ворчать не будут!”

У Глории всегда было какое-то лихорадочное и даже болезненное стремление найти город, в котором можно осесть надолго, если не навсегда. Из-за двойняшек Таня иногда злилась на мачеху: только устроились в новой квартире, только начали привыкать к месту и к друзьям-подружкам в очередном детском саду, как Глория решительно заявляла, что данный город её абсолютно не устраивает - и вся семья резко снималась с места. Тане иной раз казалось - они все похожи на небольшую стайку воробьёв: только что прыгали на одном месте - и вмиг суетливо вспархивали и неслись в неизвестность, куда глаза глядят… Сначала казалось, она ищет город, в котором есть подходящее светское общество для такой капризной мадам, как она. Но недавно, размышляя о странном желании Глории найти идеальный город, Таня мельком подумала: а не является ли это постоянное бегство с плохо насиженного места следствием маминого заклятия на семью для своей дочери? Но предположение так и осталось предположением, поскольку подтвердить его было нечем. А к Назарию лишний раз Таня обращаться не хотела. Хотя и было смутное подозрение: не здесь ли, не в этом ли городе, должны были познакомиться Глория и отчим в своих будущих жизнях? Но согласится ли старик с этим подозрением?