И я больше не заговаривала о своих подозрениях. Тем более, что ничего определённого в них не было. Так, внутреннее беспокойство.

Единственным тёмным пятном, даже не пятном, а пятнышком на сияющем лике моей жизни было то, что я никак не могла наладить отношения с Кэйти. Она искренне считала, что я отняла у неё любимого и всей душой ненавидела меня за это. Хотя, как уверял Стэнн (да я и сама была в этом уверена), он не подавал ей никаких надежд. Всегда подтянутая, ухоженная, стильно одетая, она цокала мимо меня на высоких каблучках с презрительной миной, при случае стараясь толкнуть или сказать какую-нибудь колкость. Старательно не замечала меня, когда приносила Стэнну бумаги на подпись. А однажды, когда мне срочно понадобилось «Дело о взбесившемся артефакте», с которым меня попросил ознакомиться Лэррис, я минут пятнадцать прождала у неё в кабинете, услышав: «Некогда мне всякой ерундой заниматься», и только вмешательство ждущего меня Стэнна заставило её найти нужную папку. Но даже тогда она так швырнула её передо мной на стол, что из неё разлетелись листочки. Молча проведя над ними рукой, я собрала их обратно в папку и вышла из кабинета. Наверное, надо было как-то проявить силу и заставить эту наглую девицу подчиниться мне, но я всегда теряюсь перед откровенным хамством, и даже то, что я стала колдуньей и невестой принца, мой характер не изменило.

Я пыталась с ней разговаривать, шутить, улыбалась ей при встрече, но она, словно не слыша моих слов, поджав губы, проходила мимо. И я, в конце концов, плюнула и прекратила свои попытки. Стэнну о своём фиаско я так и не рассказала: работником Кэйти была добросовестным, и я решила, что незачем впутывать Начальника в наши идиотские взаимоотношения. Если он уволит хорошего документоведа, чтобы угодить моим задетым её хамством чувствам, полицейские погрязнут в бумагах, им работать будет некогда. Поэтому я просто перестала обращать на девушку внимание и стала жить так, словно её в моей жизни не существует. И даже когда она попыталась соблазнить Стэнна, я не стала настаивать на её увольнении. Как позже выяснилось, это было моей большой ошибкой. Но, увы, в данном случае мои пророческие способности не сработали…

До пика наша с Кэйти неприязнь дошла луны через три после начала моей учёбы в Тайной Магической Школе. А было это так.

Я шла к Стэнну, чтобы позвать его на обед. Специально не стала вызывать его на мыслеречи, чтобы сделать сюрприз своим появлением. Хотя, какой тут мог быть сюрприз, если Стэнн прекрасно знал, во сколько заканчивается у меня занятие с Харритом, а о том, что обедать мы пойдём вместе, мы договорились ещё утром.

Но мне хотелось думать, что моё появление окажется для него сюрпризом. И так оно и оказалось.

Когда я проходила мимо кабинета документоведа, из него торопливо выскочила Кэйти, держа в одной руке кипу документов, а в другой — бумажный пакет. Увидев меня, она просияла, очень меня этим удивив. Ни разу не видела такой радости на её лице при моём появлении. Впрочем, она тут же приняла серьёзный вид и строго спросила:

— Леди Селена, вы к лорду Стэнну?

— Да, — ответила я, недоумевая, с чего вдруг прозвучал такой вопрос. Раньше она моими передвижениями не интересовалась.

— Вы могли бы подождать пять минут? Я только подпишу у него некоторые бумаги и сообщу сведения, которые составляют государственную тайну.

— Государственную тайну? — удивилась я. Насколько мне было известно, к государственным тайнам Кэйти не подпускали, ими занимался наш казначей лорд Гартэммо. Стэнн считал, что Кэйти слишком глупа для подобной информации и может проболтаться, даже не поняв, что выдала важный секрет. И, хотя в её должностные обязанности и входило стенографирование совещаний, на обсуждение действительно серьёзных вопросов он её не приглашал. И её это, как я понимала, очень злило.

Кэйти значительно кивнула:

— Мой отец просил передать лорду Стэнну очень важную информацию. Наедине. Поэтому прошу вас подождать пять минут за дверью, пока я эту информацию передам.

Я пожала плечами:

— Хорошо. Но пяти минут вам точно хватит?

— Точно, — губы девушки дрогнули в едва заметной усмешке, но я не обратила на неё внимания, решив забежать ненадолго к Лэррису: он обещал дать мне на изучение какой-то древний трактат об амулетах.

Если бы Лэррис оказался на месте, я уверена, пятью минутами наша встреча бы не ограничилась. У меня бы появились вопросы, колдун бы начал отвечать на них со свойственной ему основательностью, и просидела бы я у него минимум полчаса. Но, к сожалению, а может, и к счастью, Лэрриса в кабинете не оказалось, и я, решив, что обещанные мной пять минут уже истекли, пошла к Стэнну.

А открыв дверь, застыла на пороге, увидев изумительную картину: посреди кабинета столбом стоял мой любимый, а на нём висела, иначе и не скажешь, Кэйти, поспешно его обцеловывая и бормоча какую-то романтическую муть типа «и только смерть разлучит нас».

Первым моим желанием было выдрать все волосы из прекрасной причёски юной соблазнительницы чужих мужей. Ну, ладно — почти мужей.

Вторым — уйти, громко хлопнув дверью, и послать к чёрту этого ловеласа, который, даже зная, что я сейчас приду, не удержался от флирта на рабочем месте.

И только после этого я почувствовала, как растерян Стэнн, и увидела, как пытается он отодрать от себя Кэйти, вцепившуюся в него, как клещ по весне. И как-то сразу всё поняла.

Вот, значит, какую важную государственную тайну нужно было ей передать Стэнну. И она специально попросила меня прийти через пять минут, чтобы я успела это увидеть.

— Кхм, — кашлянула я, и Стэнн поднял голову.

Такого ужаса в его глазах я не видела никогда… Мне даже жалко его стало на какое-то мгновенье. А потом я злорадно подумала: так тебе и надо! Нечего расслабляться и позволять себя в плен захватывать!