Марэк усмехнулся и ответил:

— Похоже, но не совсем.

Я проверила картофельный пирог в духовке, помешала мясную подливу, повернулась, сложила руки на груди и приподняла бровь.

— А откуда? И почему зимуешь далеко от дома, если так скучаешь?

Вроде он много говорил, рассказывал о себе, а всё как-то без конкретики. Никаких названий, опознавательных знаков. Я даже его родную страну до сих пор не узнала, и так и не выяснила, что он делает здесь. Не то чтобы я против, просто это всё слегка подозрительно. И красный огонёк так и мигает, заставляя пытаться прояснить ситуацию.

— Не по собственному желанию, — печаль стёрла улыбку с лица, и он усталым жестом потёр лоб, — Я бы и рад вернуться, но не могу, — вскинул голову и укутал меня ласковым взглядом, от которого я могла впасть в зависимость. — С другой стороны, стоит быть благодарным судьбе, я ведь мог и не встретить вас.

Страсть и нежность смешались в его голосе, лишая меня воздуха и опоры под ногами, наполняя новыми, доселе не испытанными, эмоциями и надеждами. Он сказал «вас» и потрепал по голове Танюшу, признавая её чудом, за которое стоит благодарить. А когда посмотрел на меня, голова опустела, остались только эти волшебные медовые глаза.

***

В гостиную мы перебрались уже под вечер. Включили гирлянду, по телевизору шёл новогодний концерт, наполняя комнату атмосферной музыкой. Я немного устала от готовки, но чувствовала себя замечательно. На самом деле, не помню, когда последний раз было так хорошо.

Таня, пританцовывая, носилась по, наполненной мерцающими тенями, комнате и весело подпевала знакомым песням. Энергия в ней так и искрилась.

Мы с Марэком сидели рядом на диване и улыбались, посматривая на неё. Он держал меня за руку, осторожно поглаживая чувствительную ладонь и легкими прикосновениями перебирая пальцы. Делал он это так естественно, будто мы уже много лет проводим вот так вечера. И эта мысль с каждой минутой казалась всё привлекательнее. Рядом с ним меня наполняло тепло и спокойствие, казалось, давно исчезнувшее из моей жизни. Не удивительно, что захотелось задержаться в этом состоянии подольше. И время будто услышало и замедлилось, позволяя в полной мере ощутить волшебство наступающей ночи.

Праздничный ужин накрывали на кухне в шесть рук. Я прибавила громкость телевизора, так что музыка из гостиной была прекрасно слышна, но нам и без неё было весело, Марэк снова рассказывал истории из жизни, о детских проделках братьев, забавных случаях на зимней ярмарке и вечерних семейных посиделках. На этот раз расспрашивал и меня, и я впервые с аварии спокойно, пусть и с налётом лёгкой грусти рассказывала о родителях, проведённых вместе новогодних праздниках, маминой заботе, отцовском добродушии. Вспомнила о катании на тройке белоснежных лошадей, впряженных в, стилизованные под старину, сани с бубенцами два года назад. Папа был выдумщик на такие необычные подарки. Однажды, когда я только окончила школу, возил нас с мамой на настоящий костюмированный новогодний бал в старое поместье за городом. И как только приглашения достал? У меня до сих пор осталось синее платье с белой опушкой, в котором я тогда была.

Потом Марэк отвлекал Таню, пока я прятала под ёлку совершенно забытые подарки, и мы затыкали уши от восторженных визгов, когда она их нашла.

В этом году мы впервые должны были праздновать вдвоём, я очень переживала и хотела, чтобы этот Новый год, не смотря ни на что, стал для Тани особенным, поэтому очень старалась. Больше всего ей понравилась толстенькая книга сказок с красочными иллюстрациями, как я и думала.

Самостоятельно малышка читала пока не очень хорошо, поэтому весь следующий час мы с Марэком поочерёдно читали вслух, соревнуясь в актёрском мастерстве и искусстве озвучивания. Моё писклявое прочтение фей имело ошеломительный успех, наголову разгромив слащавого прекрасного принца в исполнении Марэка. Но вскоре ему представилась возможность реабилитироваться.

Скрипучим, грубоватым тоном, вкрадчиво, так, что волоски на руках встали дыбом, он прочёл:

— «Дёрни за верёвочку, дверь сама и откроется.

…

— Положи куда-нибудь пирожок да горшочек масла, и иди приляг со мною, отдохни с дороги»

И смотрит лукаво, как настоящий хитрый волк, а у меня от этого взгляда пальчики на ногах поджимаются и дыхание перехватывает. Будто он не сказку читает, а со мной говорит, вгоняя в жар.

— «Красная Шапочка прилегла рядом и спрашивает:

— Бабушка, бабушка, а почему у тебя такие большие руки?

— Это, внучка, чтобы покрепче тебя обнимать.

— Бабушка, бабушка, а почему у тебя такие большие уши?

— Это, внучка, чтобы получше тебя слышать.

— Бабушка, бабушка, а почему у тебя такие большие глаза?

— Это, внучка, чтобы получше тебя видеть.

— Бабушка, бабушка, а почему у тебя такие большие зубы?

— А это, чтобы съесть тебя!»

Марэк громко клацнул зубами и мы со смехом подались назад, едва не свалившись на пол.

— Ладно, признаю, этого мне не перещеголять, — вытирая смешливые слёзы, сказала я, — Ты прирождённый страшный волк.

Он криво улыбнулся, всё также лукаво глядя на меня:

— Ну почему же сразу страшный? Может, я симпатичный и дружелюбный волк. И в отличие от сказочного с Красной шапочкой хочу по-настоящему подружиться.

Вроде и пошутил, а у меня почему-то опять дыхание перехватило, и щёки загорелись, будто его Красная шапочка, это я, а слово «подружиться» внезапно приобрело глубинный смысл.