Мужчина ласково коснулся щеки, которая еще горела от удара, и я дёрнулась.

— Я прошу прощение за несдержанность моей матери.

— Она меня ненавидит и никогда не одобрит.

— У неё не будет выхода, потому что я не собираюсь отступать. И у меня есть идея.

Звучало очень оптимистично.

— Завтра утром ты уезжаешь.

— В поместье? — недоверчиво уточнила я.

— Нет. Тебя отправят на побережье Корлии.

— Корлия? — я удивлённо приподняла брови. — На виноградники? Зачем? Я не понимаю.

— Жрец сказал, что ваш брак может расторгнуть лишь помазанник Великих. Проблема в том, что в связи с мирными переговорами король Гаретт Третий может отложить ваше дело на неопределённый срок или вообще отказать.

— Нет, — выдохнула я, бледнея прямо на глазах. — Нет!

— Этого мира ждали много лет. В Сангории правящий герцог Марлоу тоже может отказать по тем же самым причинам. Остаются правители Изгара, Корлии и Нарговии. В Изгар мы попасть не сможем, ущелье перекрыто и риск лавин слишком высокий. Король Нарговии слишком зависит от нашего, он не рискнёт идти против Гаретта.

— Остаётся король Корлии, — понимающе кивнула я.

— Да. Король Марико еще не простил выходку Гаретта и захочет отомстить.

О той истории не принято было говорить открыто, мало того, строго запрещалось, но отдельные слухи всё-таки просочились и сплетницы не могли удержаться, чтобы не поделиться ими, добавляя к этому еще и свои предположения. История за полгода обросла такими подробностями, что сложно было понять, где правда, а где вымысел. Единственное, что можно было сказать, камнем преткновения двух королей стала одна симпатичная дама с солнечного острова Террико, где всегда царило лето.

— Великие, Эйдан. У нас есть шанс.

— Есть. Я не позволю этому чудовищу разлучить нас, — он взял мои ладони в свои руки и поднёс к губам, нежно целуя и согревая дыханием. — И я отомщу за тебя, Селина.

— Что?

— Ничего. Мне пора идти, — он поспешно встал с дивана. — Матушка волнуется. Встретимся через несколько дней.

— Несколько дней, — я поднялась следом. — Эйдан, ты больше ничего не хочешь мне рассказать?

— Я люблю тебя, — мужчина ласково обрисовал подушечками пальцев моё лицо и нежно коснулся губ в лёгком поцелуе. — Жди меня. Всё будет хорошо.

И быстро ушёл.

Вроде всё хорошо и план замечательный, но я не могла избавиться от ощущения надвигающейся беды. И эта оговорка жениха не давала покоя.

Ощущение тревоги возрастало и крепло внутри. Чему изрядно способствовала неизвестность перед будущим и тем, что происходило внизу. Я не знала, что задумал Леонард, что сказали приглашенным на свадьбу гостям родители. Какие слова подобрали, чтобы сгладить назревающий скандал, который непременно должен был разразиться, ведь ничто не могло замять новость о том, что самая ожидаемая свадьба сезона вдруг расстроилась. Я не сомневалась, что слухи будут ходить самые невероятные, что наше имя будут долго обсуждать всё сплетники и кумушки столицы и всей Ванагории. Каждый станет шептаться и с удовольствием смаковать детали, строя догадки.

Но что именно им скажут?

А еще меня очень тревожил Эйдан и его слова. Ведь это была не просто оговорка, а что-то большее. Неужели он решит поквитаться с Архольдом. Надеюсь, что нет, потому что… Я вздрогнула, понимая, что у Эйдана нет ни единого шанса выстоять против Корвила.

Я заходила по покоям, заламывая руки и вздрагивая от каждого шороха, то и дело бросая взгляды на закрытую дверь. В какой-то момент, не выдержав напряжения, решилась и вышла на лестницу, чтобы замереть, растеряно кусая губы. На площадке второго этажа стояли лакеи, обязанность которых была не выпустить меня из покоев и не дать никому пройти. Интересно, как давно они стоят?

Хотелось узнать ответ и на другой вопрос. Почему они пропустили Эйдана и его мать. Не так. Почему прошёл Эйдан, я и так знала, но виконтесса… В сложившейся ситуации, её никак нельзя было пропускать.

Ответ напрашивался сам собой. Леонард разрешил. Вот оно заслуженное наказание и последствия, которые я должна была стойко принять.

Старший брат всегда отличался изощрённым чувством юмора и жестокостью.

— Вы что-то хотите, госпожа? — спросил один из них. Альер, если я не ошиблась.

— Нет, — покачав головой, я вернулась в свои покои.

Этот день тянулся невыносимо медленно и нудно. Ни отец, ни мать, ни брат так и не пришли поговорить или сообщить о дальнейших планах и судьбе. Меня будто вычеркнули из жизни, выбросили за борт как ненужную, испорченную вещь. Неужели ссылка и забвение?

Конни приходила несколько раз, приносила еду и забирала её через час практически нетронутую. Девушка спрашивала, нужно ли мне что-нибудь, и совершенно отказываясь что-либо рассказывать, поспешно удалялась.