Тарновская молча смотрела в окно, все ждали, что она скажет.

– Я согласна, но при одном условии…

– Какое ещё условие? – оборвал Марию супруг.

– Обожди, Василий, – остановил покрасневшего от гнева Тарновского Воронцов, – мы слушаем, Мария Николаевна.

– Я прошу, чтобы он, – Тарновская небрежно кивнула на супруга, – выплачивал содержание на воспитание сына.

Василий Васильевич порывался что-то возразить, но его остановил Михаил, положив руку на его плечо.

– Мы согласны, Мария Николаевна, – ответил он вместо мужа. – Давайте оформим это соглашением.

С этих пор Татьяна жила с отцом. Василий пригласил свою старшую сестру Софью, и она фактически заменила девочке мать. Тарновский в дочке души не чаял, много гулял с ней в парке. Однажды пришли в большой парк, присели на скамейку. Но Тата не могла долго находиться на одном месте, увидев вдалеке песочницу, спросила:

– Папа, можно я в той песочнице поиграю?

Василий взглянул в ту сторону, куда указывала дочь, за песочницей начинался густой лес. Не хотелось ему отпускать туда Татьяну, но она очень просила.

– Ладно сбегай, поиграй, только недолго, а я пока здесь посижу.

Тарновский проводил дочку взглядом, достал газету и углубился в чтение новостей. Вдруг пронзительный детский крик заставил его поднять голову: какой-то мужик, держа в руках Тату, убегал к лесу. Словно стрела, пущенная из лука, рванулся вперёд Василий и в рекордное время преодолел расстояние до незнакомца, который вот-вот должен был уже скрыться в лесу. Схватив похитителя за одежду, он выхватил у него дочку и, размахнувшись, со всей силы ударил его в лицо. Позже он рассказывал Воронцову, что и сам не ожидал от себя такой прыти. Мужик упал, Василий навалился на него: – Говори, кто тебя послал?

Тот молчал, вытирая кровь из разбитой губы.

– Говори, или бить буду.

– Госпожа. Екатерина Петровна, матушка Марии Николаевны.

Теперь и Василий признал этого мужичонку, заросшего редкой бородой, он видел его в имении родителей Марии.

– Ещё раз повторится подобное, я тебя буду бить, пока не убью, ты преступник. А госпоже передай, что приеду и пристрелю её как собаку, она знает, что я это делать умею, уже одного на тот свет отправил.

Мужичонка дрожал как осиновый лист:

– Нет, нет, я больше никогда… и госпоже передам.

Василий поднял его и ударил ногою под зад:

– Беги, пока не передумал.

Мужик припустил к лесу, как заяц.

Мария Николаевна жила с сыном в имении родителей «Отрада». О’Рурк обожали свою дочь, несмотря на дурную славу, которая закрепилась за ней, в особенности после суда над супругом. Жила скромно на родительском обеспечении и на том, что давал супруг на сына. Деньги, полученные от барона, медленно, но неуклонно подходили к концу. Мария представляла, какая жизнь её ожидает в глухом имении, и ей становилась дурно. Нет, не для этого она родилась, не для этого познала мир. Она жаждала другой, роскошной жизни, она жаждала денег и красивых мужчин, ползающих у её ног.

Но Киев закрыт для неё, здесь она со своей репутацией всем знакома. Ну и пусть. Есть ещё такие большие и заманчивые города, как Петербург и Москва. Однако холодный, высокомерный, чиновничий Петербург не для неё, столичные аристократы, избалованные доступными дамами полусвета, никогда не пустят в свой круг «разведёнку», участницу нашумевшего на всю страну уголовного процесса. Но Москва – она совсем другая. Древний город, старинные роды, большие деньги и широкое гостеприимство – этим славилась Первопрестольная. Здесь купцы гуляли напропалую, проматывая миллионные состояния. Туда и направила свои стопы Тарновская.

Прежде всего ей надо было найти адвоката для организации развода с мужем. Перебрав всех своих знакомых, она остановилась на Прилукове.

С Донатом Дмитриевичем она познакомилась лет пять назад. Тогда молодая супружеская пара Тарновских разъезжала по ресторанам и театрам крупнейших городов России. Василий изредка встречал знакомых, всё-таки он много здесь прожил, обучаясь пению у лучших мастеров. Как-то вечером, сидя с супругой в чопорной «Праге» и попивая своё любимое бордо, заметил он за столиком на другой стороне зала знакомое лицо.

– Мариша, посиди пока, я сейчас поздороваюсь с достойным человеком, с которым меня свели год назад, это он, если я не ошибаюсь.

Через некоторое время Василий возвратился к своему столику.

– Ну что, это тот, которого ты и ожидал увидеть? – спросила Мария с любопытством.

– Да-да, это он самый, вспомнили, как гуляли вместе в «Яре». Я предложил ему пересесть за наш столик, если ты не будешь возражать.

– Я не буду возражать, ты же знаешь, как я люблю знакомиться с интересными людьми.