— Нет, Алекс, что ты! Поэтому я ничего тебе не рассказал, боялся, что ты не так поймешь и станешь меня подозревать. Я не убивал Фостера! Да ты же знаешь, что я никогда не умел стрелять.

— Знаю. Успокойся. Я тебя ни в чем не виню. — Но ты должен, — сказал детектив, прежде, чем Роджер попытался сказать еще слово, — рассказать мне за каким чертом ты пошел к этой лестнице?

Роджер огляделся по сторонам и, убедившись, что за ними никто не наблюдает, сказал:

— Хочешь знать, как все было? Тогда слушай. Ты уже в курсе, что я немного вспылил из-за Хелен и Фостера со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Алекс согласно кивнул.

— Так вот, я вспылил и направился в дом, чтобы немного остыть. Но успокоиться так и не смог. Мне хотелось видеть, чем занимается моя жена, поэтому я забрался на второй этаж, думал, найти окно, чтобы понаблюдать, но у меня не было ни единого шанса, потому что в длинных коридорах были только двери, запертые, я в этом не сомневался. Тогда я решил подняться на самый верх. Там-то точно должно было быть окно, я ведь архитектор, могу оценить, где что находится. В общем, я поднялся на третий этаж, как вдруг услышал звук, как будто бы кто-то лазил по крыше. Я увидел, что лестница была спущена и люк, ведущий на крышу, был приоткрыт.

— Ты не видел кто там ходил?

— Нет. Я дотронулся до лестницы, чтобы забраться наверх и узнать, что происходит. Но меня одернул дворецкий. Оказалось, он все время шел за мной, может, боялся, что я что-нибудь украду, не знаю.

— Что произошло дальше?

— Дальше мы услышали выстрел и душераздирающий крик Хелен. Не нужно быть гением, чтобы понять, что убийца вот-вот спустится с крыши и вряд ли он оставит свидетелей в живых. В общем, мы струсили и, не сговариваясь, побежали вниз. Я знаю, Алекс, что ты бы поступил по-другому.

— Роджер, я ни в чем тебя не виню. Тебе было страшно, и ты поступил правильно: против человека с оружием у тебя не было никаких шансов.

— Может, вы кого-то заметили, когда уходили?

— Нет, — мистер Хордвей отрицательно покачал головой.

— Странно.

— Что именно?

— Убийца попытался бы как можно скорее покинуть место преступления.

— Возможно, он понял, что кто-то находится на третьем этаже и повременил с уходом?

— Возможно, — без энтузиазма ответил Алекс.

— А он не мог спрыгнуть? — предположил Роджер.

 — Остались бы следы, такие, которые не возможно не заметить.

— Ты же у нас эксперт.

— Тебе стоило рассказать все сразу.

— Я знаю, Алекс.

В свете новой информации, Стоун находил исчезновение киллера после совершения убийства еще более загадочным, поскольку времени на то, чтобы покинуть место преступление и остаться незамеченным у него было очень немного.

— Постой. Роджер, ты сказал, что дотронулся до лестницы, ведущей наверх? — спросил Алекс, совершенно неожиданно прервав молчание.

— Да, так как хотел забраться на крышу.

— А после ты стирал отпечатки? Ведь обнаружили только один и неполный. Его едва восстановили.

— Ну, я протер одно из звеньев лестницы перчаткой. На всякий случай.

— Какое это было звено?

— А что, это важно?

— Важно.

— Третье, по-моему, — рассеянно ответил Роджер.

Услышав ответ, Алекс просиял. Следующей неожиданностью для мистера Хордвея было то, что его друг вскочил с места и на ходу сказал ему:

— Завтра, в восемь утра будь готов, я за тобой заеду.

— А в чем дело?

— Завтра, все завтра! — крикнул Алекс, на бегу одеваясь.

Мистер Хордвей остался сидеть в кафе в полном недоумении.

***

— Значит, ты кричал на весь вокзал: «замолчи Беатрис»! После чего привлек внимание сумасшедшего, который показал тебе картинку, которая, в свою очередь, приблизила тебя к пониманию того, что Хелен Хордвей когда-то жила в одном городе с Евой? — переспросила Беатрис, стараясь изо все сил скрыть смех.

— Именно так, — констатировал Алекс, не разделяя веселье подруги.

— Ага. Тогда у меня еще один вопрос, — весело протянула Беатрис.

— И какой же? — спросил Алекс, предвкушая возможные варианты.

— Почему вместе с тем сумасшедшим в больницу не забрали тебя?

— Знаешь, они хотели, но на них подействовало моё обаяние. Ты ведь сама сказала, что оно неотразимо.

— Так сказала тебе твоя фантазия, — точно подметила Беатрис. — Хотя не скажу, что я не рада этому обстоятельству.

— Действительно?

— Конечно. Иначе мне бы самой пришлось покупать вино и еду. А так у меня есть и хлеб.