– Будем, – возразил «лис».

– Нет.

– Да, – старший крестник повернулся ко мне. – Лёль, ты разве не видишь, что тебя со всех сторон обложили? Не чуешь засаду? – и провел неожиданную аналогию: – тебя окружили капканами, а ты, старая раненая лиса, забилась в нору. Но ведь оттого, что ты там сидишь, капканы никуда не денутся. И охотники не уйдут. Измором же возьмут, Лёль. Подкараулят момент – и что ты сможешь сделать, сидя в норе? Подкоп? А сил хватит?

Я не нашлась с ответом. Ибо понимала не хуже него – нет, не хватит. На качественный пространственный переход да подальше отсюда – не хватит.

– Да еще и нас на тебя повесили, – продолжал он. – Чужая нора, чужие детеныши... конечно, страшно. Я знаю, Лёль, мы ведь всегда так жили. Даже с твоей защитой – каждую минуту на стрёме. За мамой же знаешь, сколько ненормальных бегало и знаний просило? И – да, маму вспомни, когда она тебя спасла.

В точку. Из-за нападения нам пришлось уехать – Натка раскрылась, проявила силу, и на ее выплеск могли нагрянуть заклинатели. Чужая нора, чужой детеныш... жизнь с вечной оглядкой и ощущение западни. Но Натка – нечисть, а я...

– Ты же ведьма, – сурово напомнил старший крестник. – И ты бросишь город? Уверена, что твои тебя прикроют? Уверена, что здесь вообще кто-то появится, чтобы прихлопнуть «рыб»?

Я молчала. Нет. Не уверена. А упрямый «лис» продолжал ковать железо, пока горячо.

– Нора – это не выход. Нора – это могила, – заметил он. – Зароешься в страхе – наверняка прикопают. Ты же знаешь, что жизнь – это всегда риск.

– Собой бы я рискнула, – возразила я резко. Данькина правда задела за живое, но... – А вот вами рисковать я права не имею. И не хочу. И твое согласие ничего не стоит – ты несовершеннолетний, и сейчас тебя ведут инстинкты. Ощущение охоты и добычи, преследования и азарта.

– И инстинкта самосохранения, – дополнил «лис» выразительно. – А он у нас первичный. И никогда он не вел нас прямиком в нору. Сначала – обойти капканы и избавиться от «хвоста». Сделать всё для безопасности. И лишь потом – на отдых. И лично я, Лёль, хочу «порыбачить». Да, рисково. Но если уберем «голову» – ослабим остальных. И хоть часть капканов уничтожим. Если они все у тайника скучкуются, фиг мы брата вытащим. И действовать надо сейчас.

...пока не проявился дома, да. И пока, если верить словам Ираиды, еще не все прибыли. Особенно... пока не прибыла Натка. Пока она занята и не чует опасности, нависшей над своими детьми.

Я поджала губы, глядя в мельтешащую снежную тьму.

Да, прав, зараза. И, что еще хуже, он знает, что прав. Конечно, надо работать в направлении «рыб» – чем больше мы о них узнаем, чем ближе подберемся, тем больше шансов дать отпор и унести отсюда ноги. Да, несмотря на присутствие Корифея и ответ Альберта, я не знала, что планируют наблюдатели, не знала о своей роли в их постановке. И это бесило и раздражало до крайности. Я слишком привыкла работать в команде, под прикрытием, по регламенту и плану... и за три года одиночества так и не отвыкла. В отличие от «лиса», подспудно ждала помощи, а он привык полагаться только на себя и семью. И говорил очень правильные вещи.

– Пошли домой, – я выпрямилась, отлепляясь от перил. – Сегодня я уже точно никуда не побегу и искать ничего не буду.

– Так расскажи, – вкрадчиво предложил Данька. – Я...

– Ты, – я обернулась, – никуда без меня не пойдешь. Понял? Или повторить, что «рыбам» от «лис» нужно? Хочешь облегчить им задачу?

– Не пойду, – согласился он. – Но всё равно расскажи. Во сне прогуляюсь по городу и разведаю. Это-то точно безопасно.

– Уверен? – я сунула руки в карманы, спускаясь с моста.

Данька странно улыбнулся и промолчал. На секунду его глаза вспыхнули ядовитыми, неестественно-зеленым светом, и вновь точно ряской подернулись. Вот и весь ответ... И, поколебавшись, я снова взяла его под руку и рассказала – как энергетические каналы прокладываются, как, если сильные, искривляют пространственные слои.

– Я выслеживала по каналам одну ведьму-отступницу, – ноги по щиколотку вязли в мокром снегу, я замерзла, но в гостиницу возвращаться не спешила. – Сначала она работала в Кругу, а потом поддалась соблазну запретных знаний и сбежала. Но связь с Верховной осталась. Каналы – как поводки. Зацепишься, убегая, за острые выступы – останутся частички материи. Или как проволока – чиркает по крошащемуся, мнет мягкое. Это видно в ближних слоях. У ведьм. Как будет у нечисти – не знаю.

– А в глубоких слоях?

– Там каналы энергетических связей – как паутина. Через них «голову» найти даже проще, чем круговую отступницу. Нити паутины сходятся центре. Но для этого нужно восстановить весь рисунок, до последней черточки. У ведьм, – повторила я. – С нечистью всё может быть иначе. Если твоя теория верна, и есть «голова», связанная с остальными членами семьи. Если, Дань.

Старший крестник понятливо кивнул. Мы еще прогулялись по набережной, пока я объясняла мелкие детали, а когда тема себя исчерпала, пошли в гостиницу. И я замерзла, и стемнело.